За горами, за лесами. Александр Турханов

и горячим, а густым и влажным, они опять поползли в гору, медленно забираясь на вершину, чтобы потом вновь с убаюкивающим шуршанием под колесами скатиться вниз, в пряную тень распадка.

      Они еще много раз поднимались и спускались, но Лёшка уже приноровился к дороге и сидел расслабленно, с любопытством глазел по сторонам. Этот путь напоминал ему «американские горки» – такие же крутые подъемы и стремительные спуски, как на аттракционе, но будто увеличенные в размерах и замедленные в скорости. Лёшка помнил, какой испытал ужас, когда, впервые въехав на вершину «американской горки», они ухнули вниз… как больно сжало тогда виски, а сердце будто кто-то держал холодной шершавой рукой. Но, пережив первый страх, он уже не боялся нового срыва вниз, а ждал его с нетерпением и восторгом. Когда это было? Кажется, еще в первом классе.

      Опять забрались в гору. Ехали долго вдоль крутого склона. Лёшке окончательно наскучили подъемы и спуски, ноги опять затекли. Отец остановил мотоцикл. Лёшка немедленно полез из коляски, радуясь остановке. Выбрался неуклюже, тело плохо слушалось, а ноги чесались изнутри, будто в них напихали стекловаты. Лёшка прошел вперед, на ходу разминаясь.

      – Иди-иди! – крикнул отец. – Не останавливайся. Осторожнее только.

      – Ладно. – Лёшка пошел дальше, чувствуя, как оживает с каждым шагом.

      Деревья расступились, он сделал еще несколько шагов и замер у края обрыва. Глянул вниз – и в испуге попятился.

      Дорога здесь резко сужалась, становилась тропинкой и круто сворачивала, одним боком боязливо прижимаясь к отвесной скале, а другим обрываясь в пропасть. Там, на дне, было темно, а стена скалы, нависающая над дорогой, напротив, была ярко освещена розовыми лучами заходящего солнца.

      Подъехал отец.

      – Впечатляет, да? Это Чёртова ступенька, – сказал с улыбкой. – Можно в объезд, конечно. Но это самая короткая дорога.

      – А как же мы проедем? – растерянно спросил Лёшка.

      – Как всегда, медленно и осторожно! – усмехнулся отец. – Только я поеду один. А ты за мной. Пешочком. Но не раньше, чем проеду. Держись ближе к скале. Понял меня? Держись ближе к скале! – повторил отец.

      Лёшка кивнул.

      – Вот и хорошо. – Отец завел мотор.

      Лёшка остался стоять на дороге. Ему казалось, что мотоцикл, да еще с прицепом, ни за что здесь не пройдет, но отец все же въехал на тропу, тихонько тронулся вдоль края обрыва. Лёшка со страхом наблюдал, как на узких участках колесо люльки нависает над краем тропы, а отец боком почти касается скалы. Захотелось зажмуриться и ничего этого не видеть, но он продолжал стоять и смотреть, чувствуя, как от страха по вискам течет пот. Но вот самый узкий участок дороги был пройден, отец немного прибавил ходу, вырулил на широкую площадку, остановился, сошел с мотоцикла и махнул сыну рукой.

      Лёшка медленно пошел по тропе и с ужасом понял, что ноги сами несут его к обрыву, а темное дно пропасти с каждым шагом будто приподнимается навстречу. Хотелось подойти к краю и смотреть вниз, точно из этой глубины его кто-то гипнотизировал.

      – Ку-у-да-а-а?! –