Добрый убийца. Андрей Анисимов

книжку.

      – Убийство у меня. Горца из Новгорода вчера в театре зарезали. Подполковник его знает. Тут знакомая убитого, актриса – в истерике всю ночь билась. Требует следователя Ерожина. Мы сейчас приедем, а вы, Иван Григорьевич, уж разыщите Петра.

      Грыжин положил трубку и углубился в записную книжку. Отыскав номер, генерал позвонил на Фрунзенскую. Подошла Марфа Ильинична:

      – Нет Глеба. С полчаса назад к другому зятьку покатил. Ищи его, генерал, у Петра.

      Грыжин набрал номер мобильного телефона Михеева.

      Глеб откликнулся сразу. Но ничего хорошего Грыжин от него не услышал.

      – Договорились, что я к восьми буду в Чертаново. Вот я тут. Сейчас звоню в квартиру.

      Никто не открывает. Телефон молчит, – пожаловался Глеб.

      – Что хочешь, то и делай, а вези его сюда, – разозлился Иван Григорьевич.

      – Постараюсь, товарищ генерал, – неуверенно пообещал Глеб.

      Грыжин положил трубку, встал с директорского кресла, снял наконец-то полушубок и повесил его на вешалку в стенной шкаф. Не успел генерал хозяйским оком окинуть офис, как опять зазвонили. Иван Григорьевич бросился к телефону.

      – Товарищ генерал, Петр Григорьевич нашелся, – доложил Глеб.

      – Где же, позвольте поинтересоваться?

      – В квартире нашелся, товарищ генерал. – Голос молодого человека звучал смущенно.

      – Чем мотивировал, что не открывал дверь? – раздраженно спросил Грыжин.

      – Ничем не мотивировал, товарищ генерал. Они с Надей улыбаются и молчат.

      – Давай сюда Петра. Я ему сейчас поулыбаюсь! – грозно потребовал Грыжин.

      Петр взял трубку.

      – Что случилось? Почему владельцу частного сыскного бюро спать не дают? – обиженно задал вопрос Ерожин.

      – Время – восемь. Мы на девять с тобой договорились о встрече. Хватит дрыхнуть, – возмущался Грыжин.

      – Мы с Надюхой полночи отношения выясняли. Я еле глаза продрал, – оправдывался подполковник.

      – Нашли время. Если бы ты был здоров, а не после больницы, выпорол бы, не моргнув глазом. Честное слово! Я уж и не знал, что думать, – проворчал генерал. – Дуй сюда быстро. Сейчас в офисе будет Никита Бобров. Вчера в театре убили новгородского парня. С Бобровым едет актриса Проскурина. Она тебя хочет видеть.

      – Выезжаю. – Голос Ерожина сразу зазвучал по-военному жестко.

      Не успел Иван Григорьевич закончить телефонные переговоры, как мегафон донес голос полковника с Петровки. Генерал открыл дверь. Никита Васильевич ввел в офис молодую женщину. Генерал раньше не знал актрису Нателлу Проскурину, поэтому, увидев бледное заплаканное существо с побелевшими губами, он не мог представить себе, как она на самом деле выглядит. Но то, что женщина находится в тяжелом шоке, Иван Григорьевич понял. Он принял Нателлу из рук Боброва, снял с нею шубку из синтетической чернобурки и усадил в директорское кресло.

      – Ерожин здесь? – всхлипывая, спросила Нателла.

      – Сейчас приедет, – ответил Грыжин.

      – У вас тут совсем