Волшебная мелодия Орфея. Лариса Капелле

и след простыл. Санитарный брат обернулся. Гийом Ожье не торопясь подошел. Вообще теолог расхаживал по монастырю, как по собственной вотчине, его высокая и мощная фигура выделялась в толпе снующих монахов, как королевский корабль среди мелких лодчонок. Даже грубая коричневая ряса, подпоясанная перекрученной веревкой, не нарушала этого впечатления. Впрочем, при свете дня она не казалась такой уж грубой, а к веревке был подвешен изящный, вышитый золотом кошель, приличествующий больше рыцарю или богатому торговцу, нежели монаху.

      – Вас привлек наш диспут, – обратился тем временем Ожье к Бернару, – я наслышан о ваших талантах врачевателя, мой брат, и с искренним восхищением отношусь к вашему нелегкому труду, ибо кто, как не вы, являете миру образ Христа, пришедшего послужить миру с милосердием и терпением.

      Бернар был приятно удивлен. Его скромная персона заинтересовала такого ученого мужа.

      – Мне интересно было бы посетить ваш лазарет, брат, и, возможно, мои скромные знания смогут помочь страждущим.

      Бернар отказать не посмел. По дороге к ним присоединился Руфин Редналь. Как ни странно, но Ожье оказался сведущ в медицине и уходе за больными. Было видно, что он привык к виду ран, страдания и смерти. Его рассуждения о лекарствах, о новых методах кровопускания, его полезности в одних случаях и крайнего вреда в других были более чем интересными.

      – Вы хорошо осведомлены, брат! – не сдержал собственного удивления Бернар. – Вам приходилось лечить больных?

      – Судьба наша непредсказуема, инфирмариус.

      Руфин в отличие от собственного наставника к виду крови и язв был явно непривычен. Когда его учитель открыл повязку одного из пациентов Бернара, серьезно повредившего себе ногу, он побледнел и торопливо отвернулся. Потом, застеснявшись собственной реакции, глубокомысленно произнес:

      – Я читал, что затягиванию ран способствует Божественное пение. Например, если больной меланхолического темперамента, то нет ничего лучше псалома 23: «Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь – крепость жизни моей: кого мне страшиться?» – процитировал он, закрыв глаза, потом спешно добавил: – А вот если больной холерического темперамента, то ничего лучше псалома 15 нет.

      1

      Мир и любовь (лат.).