Охотники за голосами. Роман Романов

класса, так и получится, попомните мое слово!»

      Этот разговор в целом, несмотря на ценнейшую информацию о состоянии административных редутов конкурента, впервые сначала эпопеи сподвигнул Кузнечко к мысли о глупости бурного порыва изменить свою жизнь. Впервые он, как Экклезиаст, где-то глубоко внутри себя, где невозможно и некому уже врать, подумал: а надо ли оно это кресло, и стоят ли все эти игры шапочки Мономаха? И не лучше ли, как бывало, комментировать шаги и действия губернаторов и депутатов за конкретный договор по твердым расценкам? Впервые его представления, знания, опыт по самой глубинной сути разошлись с теми, кого он раньше, честно говоря, и за людей-то не считал.

      «Вполне возможно, административный саботаж организовать не получится, но с другой стороны, этот прожженный бюрократ прав, рвение чинов за Иван Иваныча, может, мне только на руку. А вдруг не рвение воров-чиновников, а искренняя работа с народом, который они, действительно, лучше нас знают? В любом случае что делать не с тупым и безотказным админресурсом, а с такими вот непонятными чиновниками во время кампании и тем более после – он не понимал. А Василий Сергеевич не любил темных пятен в полотнах собственных планов.

      Второй момент. Избирком. Направился, значит, туда Кузнечко заявление писать и документы сдавать в установленный законом срок, в заключительный из возможных дней, естественно. Ясное дело, понимал, что в последний день будет ажиотаж и всяческая суета в связи с приходом главного кандидата Ивана Ивановича со стаей любопытных журналистов и срочными, до окончания рабочего дня отчетностями. Поэтому он пошел заранее, в суете просочился из зала заседаний в рабочие пространства и отправился бродить по коридорам губернской избирательной комиссии с папочкой документов в руках.

      Как он интуитивно и предполагал, председатель комиссии, опора несменяемости власти, попался-таки ему в коридоре, моложавый, весь как на шарнирах, модный, вкусно пахнущий почти как в столичных офисах, бесконечно громко разговаривающий между кабинетами по толстому, старомодному сотовому телефону.

      Кузнечко, находясь на расстоянии, но не теряя из зоны акустического восприятия, лениво читал стенды со своей папкой бумаг, телефоном и индифферентным видом, не встречаясь взглядом и не сталкиваясь, само собой. Обрывки разговоров его прямо умилили: «У меня только один начальник, товарищ полковник, Иван Иваныч скажет – успеем! Хотите успеть напечатать – к нему, а я госорган, финансов нету!.. Я тебе, Федорович, комиссию-то причешу – собрать не успеешь, не держи меня за выездную урну, твою за ногу! Вводи, я сказал, чтоб состав у меня сегодня же был!.. Юрий Ильич, Юрий Ильич! У меня начальник – Москва, что вы на меня давите-то, а? Меня тупить, только язык мозолить, давай уж без разногласий!.. Так точно, так точно! Чего там, Москва умный – я дурак! Шучу. Поклон верховному… В их смете КОИБы только на города, райцентры пробивайте по своей партийной линии наверху!.. Я тебе, Володя, такую досрочку устрою, своих собрать