Мир пятого солнца. Андрей Посняков

седой, как всегда в безукоризненно белой хлопковой одежде – лично встретил его у ворот, ведущих в дом.

      – Я ждал тебя, сын.

      – Извини, отец. Я задержался – клянусь, тому была причина.

      – Молодость выдумает тысячи причин. – Старый жрец Кецалькоатля иногда любил поворчать, и чем старее становился – тем больше. – Садись. Ты, верно, голоден? Сейчас кликну слуг.

      – Нет, нет, отец, не надо. Я сам. Что тут у нас? Маисовые лепешки… Рыба, соус… Славная еда!

      – Ешь, ешь… Эх, молодость, молодость… В твои годы и у меня был неплохой аппетит, а ныне, увы… Я уже старик.

      – Какой же ты старик, отец?! Ты сильней и выносливей многих молодых.

      – Увы, сынок. Силы уже не те… И это вижу не только я.

      – Что?! – Асотль тут же оторвался от пищи. – Служители храма снова недовольны тобой, отец?

      – Если бы они одни, – старый жрец тяжело вздохнул.

      Укрепленный в треножнике нефритовый светильник давал неяркое зеленовато-желтое пламя, по стенам комнаты, расписанным красноватыми изображениями богов, бегали черные тени.

      – Они хотя вернуть Кецалькоатлю старую ипостась, – усевшись напротив сына, глухо промолвил отец. – Белый Тескатлипока должен стать красным от крови.

      – Но ведь это неправильно! – яростно воскликнул Асотль.

      – Тише, тише, о, сын мой! Прошу тебя – тише.

      – Но, ведь ты сам говорил мне – Великий Кецалькоатль учил, что богам вовсе не нужды кровавые жертвы – достаточно только цветов!

      – А ты умен, Асотль. Сразу выхватил суть. Именно эти слова бога и раздражают многих! И не одних моих жрецов.

      – Но… кому, какое дело?

      – Колуакан хочет стать главным городом четырех озер: Шалтокан, Шочимилько, Тескоко и Чалько. Взять под свою руку воинственных ацтеков, с их помощью разгромить шочимильков, тлашкаланцев, многих… и заграбастать под свой контроль всю долину. Предпосылки к этому есть. А для того – нужны жестокие и кровавые боги! Чтоб враги боялись, чтоб был страх.

      В этом смысле им не нужен Кецалькоатль, такой, какой он есть… Боле того – он опасен. Любой может сказать – вот истинный бог! Он против насилия и крови – а что творите вы? Я стар… Молчи, сын, дай мне договорить! Я стар – и скоро умру, быть может, скорее, чем ты думаешь… и тогда… Впрочем, ладно. Вот уже завтра к жертвенному алтарю Кецалькоатля приведут пленника. Жрецы – в том числе и я – будут сражаться с ним. Сражаться, чтобы принести в жертву.

      Старый жрец вдруг замолчал, пристально посмотрев на сына:

      – Ты помнишь свое раннее детство, Асотль? Впрочем, что ты можешь помнить? Тот парнишка, твой друг, тот, что знает пути звезд лучше всех в кальмекаке…

      – Шочи?

      – Да, он… Ты передал ему приглашение?

      – Он придет утром.

      – Славно. В храме есть обсерватория… Плохо, если после моей смерти будет некому…

      – Что ты такое говоришь, отец? Ты что – и вправду собрался умирать?

      – А ты должен стать вождем. Или правителем… Ты и Шочи… Вы спасете храм. Хотя бы один храм… Все, давай спать, уже поздно.

      – Но, отец…

      – Я все сказал!

      – Но