Наследство Валентины. Кэтрин Коултер

повернулась к сестре:

      – Джеймс так красив. Он расспрашивал тебя обо мне?

      – Не припомню.

      – Конечно, расспрашивал! Ведь я танцевала с ним на балу у Попплтонов! Он сразу же подошел ко мне, стоило мне появиться в зале. Не сводил с меня глаз и все повторял, как грациозно я танцую.

      Джесси упрямо покачала головой. Гленда отдернула юбку от мокрого пятна на стене.

      – Я тебя знаю, Джесси! Вынудила его обратить на тебя внимание, не так ли? Притворилась, что больна, и ему пришлось оставить тебя ночевать! Готова побиться об заклад, что ты стонала и закатывала глаза, лишь бы не дать ему уйти! Он держал тебя за руку, верно? Так вот, он вовсе не желал этого делать, сестричка! Он даже не считает тебя женщиной, и ты это знаешь.

      – Довольно, Гленда, – велела миссис Уорфилд, нервно оглядываясь.

      – А теперь ты заставляешь его тащить тебя вниз по лестнице! Какой позор, Джесси! Клянусь, ты нарочно испортила платье!

      – Довольно, Гленда, – повторила мать, видя, что Джесси бледна как смерть. – Возможно, твоей сестре действительно нездоровится. Оставь ее в покое. Выгляни в окно, дорогая. А, Джеймс, вот и вы.

      Джеймс машинально шагнул к кровати и уже собрался надеть на Джесси халат, но миссис Уорфилд громко охнула:

      – О нет, Джеймс, так неприлично! Нет, милый мальчик, лучше прогуляйтесь с Глендой, пока я переодену Джесси. Гленда, иди с Джеймсом.

      Джеймс понес Джесси вниз. Съежившись от неловкости, она камнем повисла у него на руках, замкнувшаяся, ушедшая в себя. Даже он чувствовал это. Джеймс успел подслушать большую часть разговора с Глендой, и угрызения совести за то, что он избавляется от Джесси, терзали его. Вероятно, жизнь девушки в родном доме совсем не легка. Неудивительно, что она все время проводит с лошадьми. Джесси чистила стойла. Чинила сбрую. Ездила верхом и участвовала в скачках. И как правило, приходила первой. Так что, похоже, вполне способна справиться со своей мамашей и завистливой сестрой, а если же нет… что ж, ей было куда скрыться – конюшни не так уж далеко от дома.

      Джеймс донес ее до экипажа и бережно усадил.

      – Ну вот, все в порядке. Завтра приеду узнать, лучше ли тебе. Лежи подольше. Побереги себя.

      И, улыбнувшись миссис Уорфилд и Гленде, добавил:

      – Леди, хорошенько позаботьтесь о Джесси. У нее была тяжелая ночь.

      – Непонятно почему, – пробормотала Гленда, пожирая глазами то место, которое находилось у него пониже пояса.

      – Еще успеем узнать, – успокоила ее миссис Уорфилд, милостиво позволяя Джеймсу помочь ей устроиться в экипаже.

      – Ну-ка подвинься, Джесси, – велела она и улыбнулась Джеймсу.

      – Спасибо за то, что приютили ее.

      «Приютил… словно бездомного щенка», – горько подумала Джесси.

      Джеймс смотрел вслед катившемуся по длинной аллее экипажу. Сквозь гравий, которым была усыпана аллея, пробивалась сорная трава. Нужно послать кого-нибудь выполоть ее и разровнять гравий граблями. Все такое голое, неустроенное! Хорошо бы посадить еще деревья – вязы и дубы. Марафон должен утопать в зелени, выглядеть процветающим