Ритуал. Марина и Сергей Дяченко

что, давала вам обещание – не убегать? Это мое законное право… Любому узнику позволено убегать, если его плохо стерегут…

      Арман нахмурился:

      – Плохо стерегут? А как тебе удалось выбраться, принцесса?

      Ответом ему было гордое молчание. Арман обошел пленницу кругом, размышляя вслух:

      – Дверь была заперта заклинанием. Что ты можешь понимать в заклинаниях, принцесса? Может быть, ты пробралась через крысиную нору или еще какую-нибудь дыру, а?

      Юта фыркнула – возмущение на некоторое время подавило ее страх:

      – Могли бы и получше заклинание подобрать, драгоценный господин дракон! Я эту дверь открываю и закрываю, как у себя дома…

      Конечно, она тут же пожалела о сказанном, потому что Арман неприятно оскалился:

      – Вот как?

      И, взяв Юту за плечо, подтолкнул к распахнутой двери Органной комнаты, захлопнул эту дверь перед ее лицом и пробормотал сквозь зубы:

      – Хорра-харр…

      Юта наблюдала за ним исподлобья.

      – Ну, – усмехнулся Арман, – теперь покажи, принцесса, как ты это делаешь. Откроешь – пощажу.

      Юта пожала плечами, насмешливо на него взглянула и сказала как бы нехотя:

      – Рраха-ррох…

      Дверь скрипнула и приоткрылась. Юта шагнула в проем, будто собираясь гордо удалиться.

      – У людей не пользуются этим заклинанием, – глухо сказал за ее спиной Арман. – Откуда ты знаешь?

      Юта обернулась:

      – Ключик налево – ключик направо… Ясно же, что надо все заклинание произнести наоборот!

      Некоторое время Арман и Юта смотрели друг на друга в упор.

      – Хорошо, – протянул наконец Арман, и Юта невесть почему ощутила вдруг некоторое облегчение. – Ладно. Обещал пощадить – и пощажу… Только… – тут в голосе его снова зазвучали суровые нотки обвинителя, – как ты посмела, принцесса, явиться сюда, и что ты здесь делала?

      Юта втянула голову в плечи. Действительно, какая горгулья ее укусила, зачем было трогать эти хрустальные горшочки? Проклятое любопытство… Теперь она попалась, обидно и глупо, и в лучшем случае ее снова запрут, как овцу в загоне…

      – Что я делала? – пробормотала она, стараясь говорить как можно наивнее. – Что я делала? Ничего… особенного. Я… играла.

      – Играла?!

      Арман развернул Юту за плечи – несколько грубо – и подвел вплотную к выжидающему, притихшему музыкальному инструменту.

      – Играй сейчас.

      Принцесса перепугалась не на шутку. По-видимому, она совершила нечто ужасное, по глупости в этом призналась, и теперь ее ожидают издевательства и кара.

      – Нет… – пролепетала она побледневшими губами. – Я не то хотела сказать…

      Арман воздел глаза к покрытому потеками потолку:

      – Играй. Как ты играла? Так? – он постучал пальцем по ближайшей хрустальной скляночке.

      Юта молчала, сжавшись в комочек. Арман с шумом втянул в себя воздух.

      Двести лет он не разговаривал с особами женского пола, да и вообще ни с кем не разговаривал, кроме себя. Ему стоило большого