Мельник из Анжибо. Жорж Санд

подай его сюда, твоего Большого Луи, – согласился с величественным видом Лапьер, – кажется, его спальня где-то на самой голубятне?

      Большой Луи спустился с чердака, потягиваясь и расправляя свои широкие плечи. Увидев его атлетическую фигуру и решительное лицо, Лапьер сразу сменил свой шутливый барский тон на вежливый и стал расспрашивать. Мельник и в самом деле был превосходно осведомлен обо всем, но, услыхав его советы, Сюзетта нашла нужным препроводить его к госпоже де Бланшемон, которая сидела с Эдуардом в зале и пила шоколад. Она совсем не разделяла страхов своих слуг и даже радовалась, слыша разговоры о том, что Бланшемон находится в какой-то затерянной и никому неведомой стороне.

      И вот перед госпожой де Бланшемон внезапно предстал редкий образец местного обитателя, детина ростом в пять футов восемь дюймов, – явление необычное для того края, где мужчины, как правило, малорослы. Он был могучего сложения, строен, держался уверенно и привлекал внимание своей внешностью. Окрестные девушки называли его красавцем-мельником, и это прозвище было не менее заслуженно, чем первое. Когда он смахивал рукавом налет муки, обычно покрывавший его щеки, то оказывалось, что цвет лица у него смуглый и свежий. У него были крупные правильные черты лица, которые вполне гармонировали со всей его мощной фигурой, глаза красивого разреза и ослепительные зубы; длинные каштановые волосы, густые и волнистые, какие бывают обычно у здорового человека, обрамляли его высокий, выпуклый лоб, свидетельствовавший скорее о трезвом и проницательном уме, чем о мечтательности. На нем была темно-синяя блуза, панталоны из серого холста, короткие чулки и башмаки, подбитые гвоздями. В руке он держал тяжелую рябиновую палку с утолщением наверху, похожую на дубинку.

      Он вошел с непринужденным видом, который можно было бы принять за излишнюю развязность, если бы добрые голубые глаза и широкая улыбка румяного рта не выдавали так явно основных качеств его натуры – искренности, доброты и какой-то мудрой беспечности.

      – Мой вам привет, сударыня, – произнес он, слегка приподняв свою широкополую серую фетровую шляпу, но не снимая ее, ибо насколько пожилые крестьяне угодливы и готовы отвешивать поклоны перед всяким, кто одет немного получше их, настолько тот, кто родился после революции, держит голову высоко и зря шапки не ломает. – Мне сказали, что вы хотите узнать, как проехать в Бланшемон?

      Марсель не слыхала, как он вошел, и даже вздрогнула от его громкого, звучного голоса. Она быстро обернулась, сначала немного удивленная этой непринужденностью. Но уж таково преимущество красоты, что едва молодой мельник и молодая дама взглянули друг на друга, как недоверие, которое вызывает при первой встрече разница в общественном положении, сразу исчезло. Однако Марсель, заметив, что мельник склонен к развязности, сочла нужным сугубой вежливостью напомнить ему об уважении, какого требует к себе женщина.

      – Весьма признательна вам, сударь, за готовность помочь мне, – сказала она, ответив на приветствие, – не укажете ли, по какой дороге можно проехать