Из России за смертью. Михаил Рогожин

а серебристая, только что выловленная рыба в корзинах со льдом соседствовала с французской косметикой и арабским бельем. Среди этого конвульсивного изобилия самыми тихими и задумчивыми из торгующих были продавцы масок, поделок из дерева и черепашьих панцирей. Они поглядывали на покупателей с достоинством творцов.

      Подполковник любил рассматривать маски. В них таилась неведомая ему тайна, скрывающаяся за бесстрастностью пустоглазых лиц. Маски будоражили в нем детские мечты о далеких невиданных странах, в которых обязательно случаются загадочные происшествия, опасные приключения и благородные подвиги. Но стоило ему оторваться от их говорящего безмолвия и посмотреть вокруг – ощущение это тут же исчезало. И не было никаких заманчивых заморских стран, а была до скуки надоевшая Ангола, с самыми обычными, борющимися за кусок пожирнее людьми.

      Мальчонка не желал долго задерживаться у никому не нужных безделушек и потащил Рубцова к ящику с сочными плодами гуавы. И тут подполковник обалдел. Неподалеку, всего в пяти-шести метрах от продавца гуавы, торговалась его жена. Разгоряченная победой над неуступчивой торговкой, она быстро бросала апельсины в прозрачный пакет, послушно подставленный стоящим рядом высоким мулатом с красивым, почти европейским лицом, пышными длинными волосами, своей чернотой подчеркивающими кофейную матовость кожи.

      Рубцов забыл и про гуавы, и про мальчонку. Нинка, наторговавшись вволю, с гордым видом пошла дальше вдоль рядов. Высокий мулат расплатился и поспешил за ней. Догнал. Положил руку на ее плечо и прижал к себе. Нинка игриво отстранилась.

      «Ну, это уже слишком!» Подполковник переступил через гуавы и хотел было в три прыжка догнать удаляющуюся парочку. Но тут же по-охотничьи подобрался, замер и пристроился за толстой негритянкой, несшей на голове газовый баллон. Медленно шел за ней, стремясь не упустить Нинку из виду, и прикидывал, в какой момент накрыть их обоих.

      – Ух, наешься ты у меня апельсинчиков… – повторял он про себя.

      Так они и шли, как вдруг мулат, поравнявшись с машиной, открыл дверцу и сел за руль. Нинка, звонко смеясь, пританцовывала на месте, прямо как местные проститутки, и ждала, пока он откроет дверцу. Ситуация усложнялась. Теперь придется еще и машину раскурочить. Подполковник шарил взглядом под лотками в поисках какой-нибудь железяки. В этот момент толстуха, за которой он следовал, резко остановилась, увлеченная какой-то тряпкой. Рубцов столкнулся с ее массивной задницей и тут же ощутил тяжелый глухой удар, боль в левом ухе и уже совершенно бессознательно в последний момент поймал газовый баллон, чуть не упавший ему на ногу.

      Негритянка развернулась всей своей мощной фигурой и заорала так, словно с ее головы свалилась хрустальная ваза. От ее крика подполковник аж присел вместе с баллоном. Не хватало только, чтобы в таком положении его увидела Нинка!

      Но она не обернулась, а, сверкнув икрами, по-хозяйски уселась рядом с мулатом. Машина быстро тронулась.