Шоу не должно продолжаться. Николай Леонов

на визиты ко мне в кабинет. Могу я поговорить с ней?

      – Да… конечно… наверное. Одну минуту, – растерянно бросила переполошившаяся девушка, явно не зная, как должна реагировать.

      Наконец, приняв единственно правильное решение, она выскочила из-за стола и метнулась в кабинет. Минуты через три появилась снова и выглядела уже гораздо спокойнее.

      – Проходите, прошу вас. Лидия Ивановна вас ждет, – плавно проговорила она, после чего вновь заняла свое место за столом.

      Поблагодарив, Лев вошел в кабинет.

      Глава 4

      – Добрый день, – вежливо поздоровался Гуров.

      – Здравствуйте. Чем могу помочь? – вопросительно посмотрела на него Лидия Ивановна.

      – Клиентку, которая только что вышла от вас, зовут Марина Березина, правильно?

      – Возможно. Но данные клиентов – это конфиденциальная информация, и боюсь, что…

      – Боюсь, что в данном случае конфиденциальность придется нарушить. Мне необходимо прочитать завещание, которое оставил ее муж, и, если вас не убеждают мои слова, придется принять более жесткие меры, вплоть до обыска и конфискации. Вы уверены, что вам нужна такая реклама?

      Лидия Ивановна несколько минут молчала, явно просчитывая разные варианты развития событий и оценивая шансы, потом произнесла:

      – Но если я буду всем давать для прочтения документы, составляющие личную тайну моих клиентов, это тоже не будет хорошей рекламой.

      – Во-первых, я – не «все». Во-вторых, как вы, возможно, и сами догадались, прочитать этот документ я хочу вовсе не из праздного любопытства. Евгений Березин был убит, и сейчас я отрабатываю возможные мотивы преступления, в том числе и мотивы возможных наследников. И в-третьих, – немного о рекламе. Надеюсь, вы понимаете разницу между тем случаем, когда документ просмотрю я лично, здесь, в пределах вашего кабинета, даже не вызывая вас в свой, и тем, когда в вашу контору придет группа спецназа и потребует ключи от сейфов? Какая реклама, по-вашему, будет действеннее?

      – Ну хорошо, – как бы смиряясь с неотвратимым, сказала Лидия Ивановна. – Я покажу вам завещание, но… убедительно прошу по возможности не распространяться о том, откуда вы получили информацию. Все-таки это нарушение профессиональной этики. В каком-то смысле.

      – Соблюдение профессиональной этики не важнее жизни человека, – парировал Гуров.

      Тем временем нотариус открыла сейф и достала оттуда документ, состоявший из двух листков формата А4, скрепленных степлером.

      На первой странице стояла дата и указывалось, что документ этот составлен Евгением Березиным, находящимся «в здравом уме и твердой памяти», на случай безвременной кончины.

      Судя по дате, с момента составления завещания прошло уже около восьми лет. Учитывая, что на момент смерти Березину было слегка за тридцать, выходило, что он решил написать завещание, будучи еще очень молодым человеком, только-только начинавшим журналистскую карьеру.

      Что могло подвигнуть молодого,