Девушка с синей луны. Инна Бачинская

ничего не ела с утра?

      Она кивает.

      – Рисовала цветы?

      Она кивает.

      – Пошли! Буду тебя кормить.

      – Это тебе! – Она вытаскивает из сумочки маленький полупрозрачный сверток, протягивает. Он разворачивает – там шелковый шарф! Серый с синим, крошечные синие птички на сером.

      – Подарок? Это чайки? – спрашивает он.

      Она пожимает плечами и говорит:

      – Это птицы. – Берет шарф у него из рук, набрасывает на шею, оборачивает раз, другой. Отступает и смотрит.

      – Как? – спрашивает он. – У меня никогда не было такого шарфа, и теперь я богемный и неземной.

      Она смеется. Они идут в «Сову» ужинать. Ему непривычно с шарфом и кажется, что всем только и дела до его шеи, обмотанной невесомой шелковой тканью в птичках, он улыбается и трогает шарф. Ткань пахнет нежно и пряно. Выпендрежный такой шарфик.

      – Нравится? – спрашивает Диана.

      – Очень! – отвечает он искренне.

      – Что ты будешь? – спрашивает он, когда они сидят за столиком.

      Народу еще не очень много, основная программа начинается в одиннадцать. «Белая сова» – стриптиз-бар с потрясающей программой, с перчиком, сюда просто так не попадешь. У него здесь приятель-бармен, тот самый эрудит, да и потом, им только поужинать. На шоу они не остаются. Почему? Не сегодня, говорит она, нет настроения. Он понимает, что дело не в настроении, просто это не ее. Стриптиз, кабацкие шуточки, ржущая публика под кайфом… не ее. Несовременная и странная. Такой у него еще не было.

      – Мясо! Я буду мясо.

      – И вино?

      – И вино. Красное.

      Он кладет ладонь на ее руку и говорит:

      – Ты смешная! И ты не похожа на Диану.

      – Я не похожа на Диану? Почему? – удивляется она.

      – Диана большая и толстая, я видел на картине, а ты тонкая и хрупкая. Ты Полина. Или Анна. Или Шарлотта.

      Она смеется:

      – Не выдумывай! Я Диана. Я люблю луну.

      – У тебя зеленые глаза. Можно я сниму шарф? А то заляпаю, я страшная неряха. Или страшный?

      – Наверное, страшная. Не знаю. Можно. Глаза у меня серые. Ты дальтоник.

      Он снимает шарф, кладет на спинку соседнего стула.

      – Дальтоник и ничего в жизни не понимаю. Конечно. У меня никогда не было красного шарфа с маленькими черными птицами.

      Она смеется.

      – Шарф серый, а птицы синие! Ты правда видишь его красным? – Она вглядывается в него пристально и недоверчиво. – Получается, мы живем в разных мирах?

      – Я сразу это понял. У нас разные миры. Твой прозрачный, а мой деревянный с медными заклепками.

      Она снова смеется. Он забавный.

      Им приносят мясо в больших тяжелых тарелках. И красное вино. Им хорошо вдвоем, они словно встретились после долгой разлуки. Они смеются, болтают ни о чем, едят мясо и запивают его вином. Их беседа напоминает бессвязный разговор лунатиков, он странен для постороннего уха – кажется, каждое слово приобретает новый смысл, но они