Филипп Август. Эрнест Дюплесси

разве вы принадлежите к числу тех людей, которые спрашивают советов с твердым намерением следовать собственному совету? Отшельник Бернар умеет измерять значение своих слов, и если он предлагает вам этот ресурс, это потому, что он знает, что граф де Танкарвиль и этот сумасбродный Куси не будут осуждать вашего поступка, как только узнают его причины. Располагайте без угрызений этими деньгами, государь, и дай Бог, чтобы вам не пришлось никогда упрекать себя в большей несправедливости!

      Предложение было очень заманчиво само по себе, а кроме того, пришлось слишком кстати, чтобы король стал выказывать излишнюю деликатность. Он послушался совета отшельника и даже обязался, в случае если Куси приедет ко двору, держать завещание втайне, пока не удостоверятся в смерти графа. Притом он дал себе зарок вознаградить молодого рыцаря, отдав в случае войны ему начальство над отрядом, который будет набран из вассалов де Танкарвиля.

      Государь собирался уходить, когда в лесу послышался звук охотничьего рога. Филипп покраснел от гнева при мысли, что есть смельчаки, которые позволяют себе охотиться в королевском лесу, находящемся у самых ворот Парижа. Отшельник заметил гнев короля и угадал причину.

      – Ах, боже мой! – произнес он. – Какие мы странные создания! Вот справедливый и мудрый король, душа которого выказала сейчас твердое презрение к суетным почестям, коими он облечен, а между тем он не может слышать без гнева звук рога в своем лесу и считает одним из главных преимуществ своей короны право убивать беззащитных животных!

      Филипп оставил без внимания этот сарказм и простился со стариком, твердо решив дать своим солдатам команду обыскать лес. Случай избавил его от этого труда. По мере его пути в город, звук рога мало-помалу приближался.

      Скоро он раздался в нескольких шагах от Филиппа, и король вздрогнул, заметив вдруг в прогалине довольно странное явление. Большая серая лошадь, пущенная в галоп, подъехала прямо к нему. От всадника ее виднелись только две длинные ноги в красных шелковых панталонах, похожие на два гигантских рога. Удивленный, а может быть испуганный, потому что он только через минуту разглядел наездника, лежащего на спине лошади и время от времени подносящего к губам дрянной охотничий рог, Филипп положил руку на эфес. Лошадь остановилась, и в то же мгновение Галлон-шут очутился на седле перед королем.

      – Кто вы? – спросил король. – И зачем трубите в рог в этом лесу?

      – Для собственного моего удовольствия, прекрасный господин.

      – Но кто вы?

      – Никто.

      – Никто? – с удивлением переспросил король.

      – Конечно. Я часто слышал, как мудрый Тибо д’Овернь говорил моему господину храброму Ги де Куси, что разум делает человека. А я разума не имею. Итак, я никто, или мудрый Тибо солгал, но я не советую вам, прекрасный господин, говорить ему этого прямо в лицо, ха-ха-ха!

      – Ты шут?

      – Шут шута, иначе сказать: фигляр сира Ги де Куси.

      – А где теперь сир Ги де Куси и граф Тибо