Название | Архитектура забвения. Руины и историческое сознание в России Нового времени |
---|---|
Автор произведения | Андреас Шёнле |
Жанр | Культурология |
Серия | Интеллектуальная история |
Издательство | Культурология |
Год выпуска | 2011 |
isbn | 978-5-4448-0889-4 |
Митрополит Московский и Коломенский Филарет, исполнявший в то время также обязанности ректора Санкт-Петербургской Духовной академии, сформулировал, в чем, по его мнению, состояла цель Провидения. В июне 1813 года на похоронах М. И. Кутузова в Казанском соборе Филарет произнес траурную речь, в которой выдвинул определенно детерминистский тезис: «Связав природу необходимостию и оставив человека в руце произволения его, великий Художник мира простирает свой перст в разнообразное сплетение событий естественных и свободных деяний и таинственным движением то неких сокровенных нитей, то видимых орудий образует и сопрягает все в единую многохудожную ткань всемирных происшествий, которую время развертывает к удивлению самой вечности»[197]. Главной целью Провидения, с точки зрения Филарета, было действовать посредством общества, приготовляя народ к Царствию Небесному, и в этой сосредоточенности на ином мире Филарет явно полемизировал с мирским национализмом Шишкова[198]. Для Филарета Кутузов был христоподобной фигурой, посланной Провидением, чтобы он мог взвалить «на единыя свои рамена все несчастия и жалобы ея жителей, всю скорбь подвизавшихся за нее ратников, все сострадание и опасения отечества, и наконец тяжкия опустошенной Москвы развалины» и только впоследствии внес «ужас праведнаго мщения в страны враждебныя»[199]. Когда люди не слушаются Его повелений, Бог «обрушивает грады и царства, дабы громом падения их пробудить спящих в безчувственном забвении о Нем: все превращает в пустыню… но все токмо для того, чтобы, погубляя путь нечестивых, очистить пространство, да уготовится путь Господень и правы сотворятся стези Его». Именно это случилось с Россией, но Филарет критически помещал события в более широкий контекст, напоминая своим слушателям, что у них нет монополии на претерпевания разрушений[200]. Хотя митрополит и был сторонником русского мессианизма – идеи о том, что Божественное провидение избрало Россию для того, чтобы спасти мир, – он остерегался продвигать шовинистические идеи о российской исключительности. Как отмечает Зорин, Филарет рассматривал церковь в качестве всемирной, а не специфически русской институции и полагал, что попечение об отечестве есть не более чем приготовление к Царствию Небесному[201]. Он подчеркивал, что государство есть «некоторый участок во всеобщем владычестве Вседержителя, отделенный по наружности, но невидимой властью сопряженный с единством
196
Цит. по:
197
198
См.:
199
200
201