Мифы и факты русской истории. Из лихолетья Смуты к империи Петра I. К. Ю. Резников

подход Карамзина к событиям прошлого. Между тем Пушкин близок к Карамзину в трактовке образа Годунова.

      Для Пушкина Годунов стал злодеем после убийства восьмилетнего царевича Дмитрия. Были и другие преступления Бориса. Сам Годунов о них не вспоминает, но Афанасий Пушкин в беседе с Василием Шуйским перечисляет вины царя перед боярами и народом:

      Нас каждый день опала ожидает,

      Тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы,

      А там – в глуши голодна смерть иль петля.

      Знатнейшие меж нами роды – где?

      Где Сицкие князья, где Шестуновы,

      Романовы, отечества надежда?

      Заточены, замучены в изгнаньи.

      ‹…›

      Ну, слыхано ль хоть при царе Иване

      Такое зло? А легче ли народу?

      Спроси его. Попробуй самозванец

      Им посулить старинный Юрьев день,

      Так и пойдет потеха.

      Со своей стороны Бориса возмущает человеческая неблагодарность и незаслуженные обвинения в преступлениях, которые он не совершал:

      Бог насылал на землю нашу глад,

      Народ завыл, в мученьях погибая;

      Я отворил им житницы, я злато

      Рассыпал им, я им сыскал работы –

      Они ж меня, беснуясь, проклинали!

      Пожарный огнь их домы истребил,

      Я выстроил им новые жилища.

      Они ж меня пожаром упрекали!

      …

      Я дочь мою мнил осчастливить браком –

      Как буря, смерть уносит жениха…

      И тут молва лукаво нарекает

      Виновником дочернего вдовства –

      Меня, меня, несчастного отца!..

      Кто ни умрет, я всех убийца тайный:

      Я ускорил Феодора кончину,

      Я отравил свою сестру царицу –

      Монахиню смиренную… всё я!

      Во взаимных претензиях, казалось, больше правды на стороне Годунова. Ведь он действительно хороший правитель, много сделавший для страны, что не отрицают и враги. Но убийство царевича в моральном плане перечеркивает заслуги Бориса, обрекает на муки совести и делает неспособным противостоять тени, восставшей из гроба:

      И всё тошнит, и голова кружится,

      И мальчики кровавые в глазах…

      И рад бежать, да некуда… ужасно!

      Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.

      Для Пушкина Годунов – незаконный царь, как и Самозванец и последовавший за ним Шуйский. Здесь Пушкин близок к Ивану Тимофееву, писавшему об «истинных царях» и царях «через подобие». У Пушкина, как у Тимофеева, Годунов, Самозванец и сменивший самозванца Шуйский – все цари «через подобие», то есть цари неправедные и неправильные. Но Годунов имел свой шанс стать царём правильным (истинным), если бы его не упустил, пойдя на убийство ребенка. В понимании прошлого Пушкин следовал даже не Карамзину, а поэтической интуиции, позволявшей ему ощущать народные чувства тех времен. Он воссоздавал не строгую историческую реальность, а народный миф.

      Современники