Военно-морские рифмы. Сборник иронических стихов. Станислав Абрамов

а века

      Сегодня с той поры прошло немало лет,

      Но помню кое-что о славном корабле.

      И если кто меня совсем некстати спросит:

      – Как назывался твой большой ракетоносец?

      – “Пронырливый”! – ему отвечу горделиво, —

      Название тебе подсказывает вывод?

      Вот именно пройдёт пронырливо и смело

      Хоть боны, хоть Босфор, а то и Дарданеллы,

      По цели нанесёт удар ракетой вдруг,

      Ракетой, что пальнул товарищ Поминчук

      Прокопий – ведал он артиллерийской частью,

      (А я электрик был, имел такое счастье).

      О Проше почему рассказ я поведу?

      Да потому что П имею я ввиду.

      Порою командир сойдёт гулять на берег

      И целиком корабль Прокопию доверит:

      – Чтоб было всё тип-топ!

      – Есть! – отвечает тот…

      И через пять минут он сварщика зовёт.

      Подкову показав, командует ему:

      – Приваришь, Иванов, эмблему на корму!

      А в следующий раз объявит Иванову:

      – Приваришь, Иванов, на камбузе подкову!

      Затем – и на трубу, фок-мачту, на шкафут…

      Подковы, что грибы, на корабле растут.

      По пьяни Поминчук нам пояснил однажды:

      – В истории свой след оставить должен каждый.

      Чтоб не пропасть навек затерянным в толпе…

      Проны́рливый – на П, и Поминчук – на П!

      “Проны́рливый” – давно, увы, металлолом,

      На берег мы ушли, но я с Поминчуком

      Согласен и навек кривые строчки эти

      Оставлю, как свой след, вам, черти, в Интернете!

      Пусть не оставлю, пусть развеюсь, словно пар, но

      Великой букве П – жить долго популярной.

      15.11.2014

      Военно-морской поход на Грузию

      Было времечко, наш Флот Краснознамённый

      Уходил не слишком далеко за боны.

      Выйдем в точку, забабахаем в мишень

      И вернёмся в Севастополь через день.

      Но по осени почти что каждый год

      Намечался мандариновый поход,

      Или штурманский, как значился в отчёте,

      Потому что надо было в город Поти,

      То есть бывшую тогда морскую базу

      Угодить, с прокладкой курса не промазав.

      Как завещано ещё царём Петром,

      Был бы Флот у нас, а гавань мы найдём!

      И ещё у нас с Серёгою задача —

      Намечалась: самогон кавказский – чача.

      Знатоки уведомляли: ”Чача в Поти?

      Заходите в каждый дом, её найдёте”.

      – Гамар джоба! – говорит хозяин пылкий, —

      Скока, литра?.. Эта будит два бутылки.

      Сомневаемся:

      – А чача-то крепка?

      – Чтоб в минэ совсэм отсохнут языка!

      Вай, зачэм нас обижаэшь, гэнацвалэ,

      Мы когда тэбэ плохого наливали?!

      И плеснув товар на стол в широком жесте,

      Запалил его на самом мокром месте,

      Синим пламенем заполыхала сакля!..

      Все сомнения у моряков иссякли.

      В нашей гавани тонули моряки

      В Севастополе июльская жара.

      Утюгами раскалились крейсера,

      Да и прочие бедняги-корабли

      В адмиральский час[1] совсем изнемогли.

      Вот спускается за борт железный трап,

      Разрешается купание, ура!

      Покупались, возвратились на расчёт,

      Все в строю, но одного недостаёт…

      А поскольку в Черном море нет акул,

      Дело ясное – бедняга утонул.

      Адмирал наш в тот же день издал приказ,

      Чтобы легкий корабельный водолаз

      Обеспечивал купание и впредь

      Утопления в командах не иметь.

      Ну-с, по флоту Черноморскому всему

      Отработали – так точно!..

      Одному

      Моряку, однако, вновь не повезло

      Или сам он утонул кому назло.

      Адмирал вошёл в большой ажиотаж:

      – Стервецов отныне вывозить на пляж,

      Не пущать нырять на рейде и с борта́,

      Если плавать не умеют ни черта!

      Чтобы

1

Время послеобеденного отдыха на Военном Флоте