Сибирский вояж. Владимир Мясоедов

для живых существ, а кроме того, имел неявно выраженные черты лица. Словно Колобок, которого облили бензином и бросили спичку. Маленький огненный элементаль, обретший свободу, счастливо рассмеялся и растаял в воздухе, вернувшись на свой план реальности.

      «Так вот почему огонь в медном быке меня так охотно слушался! Там нагревательный элемент обладал собственным самосознанием и очень желал насолить своим пленителям. Тем более у большинства стихиальных духов нежить вызывает отвращение из-за сопутствующей ей энергии смерти… – осенило чародея, продолжившего дистанционно курочить системы голема в попытках отыскать нужные ему механизмы. Дело обещало несколько затянуться, но поскольку изувеченный магический робот до сих пор не мог найти человека, в результате сомневаться не приходилось. – А мне эта скотина планарная даже спасибо не сказала… Обидно, понимаешь!..»

      Медный бык продолжал сопротивляться усилиям Олега с упорством, достойным лучшего применения. С тихо-тихо крадущегося на цыпочках по песку техномага, проведшего немало времени над своей или вражеской уничтоженной техникой, сошло семь потов, прежде чем упорно обыскивающий арену в поисках человека голем замер на месте. И еще минуты три после этого потребовалось на разблокировку механизма, выпускающего наружу порядочно обожженую и очень-очень злую Доброславу.

      – Убью! Я убью этих ублюдков! – такими были первые слова, которые произнесла оборотень, после того как отползла от голема подальше.

      Выглядела она, впрочем, недостаточно хорошо, чтобы претворить свои идеи в жизнь, даже если и выдастся такая возможность. Девушка все же смогла перекинуться частично в форму волка, а потому на настоящий момент представляла из себя сгорбленного лохматого гуманоида с сильно вытянутыми вперед челюстями. Вот только мех оказался не самой лучшей защитой от высоких температур. Похоже, запертую внутри голема кащенитку все-таки не варили, а жарили заживо. Большая часть шкуры выглядела опаленной, а кое-где шерсть и вовсе выпала, обнажив красную и обугленную плоть. Ожоги третьей и четвертой степени покрывали не меньше пятидесяти процентов тела Доброславы, человек с подобными травмами давно бы потерял сознание от боли.

      – Пусть они будут хоть трижды священными слугами Владыки, я прикончу их всех до единого, сожгу и сожру пепел!

      – Да, после такого покойники вряд ли опять воскреснут. Ну если только те, у кого есть филактерии, – поддакнул девушке Олег, создавая первое из заклинаний, которые учит каждый целитель. Анестезию. Боль нужна живым организмам, чтобы лучше адаптироваться к неблагоприятным факторам внешней среды… Вот только сей полезный для эволюции механизм частенько способствовал тому, что люди или нелюди теряли возможность выжить, поскольку все их мысли занимала одна лишь терзающая тело агония, а страдающий мозг не мог принять верное решение. – Не шевелись, пожалуйста, сейчас я тебя исцелю… И, наверное, спать лягу.

      – Что? –