Любовь горца. Керриган Берн

поморщилась, услышав в своем голосе настоящую панику.

      – Что? – пророкотал лэрд, с трудом отрывая взгляд от ее ран, особенно на губах.

      Филомена и так была очень уязвима, а в его присутствии чувствовала себя особенно слабой и насквозь прозрачной. Лэрд может сделать с ней что захочет, и никто не потребует с него ответа. Что-то в его поведении подсказало ей, что и он прекрасно это понимает. Филомена находилась полностью в его власти, и в то же время она его обманывала.

      – Позвольте мне… то есть… это неприлично…

      Рука поднялась почти против ее воли и опустилась ему на плечо, когда Филомена попыталась освободить свой подбородок от его цепких пальцев. Рейвенкрофт внимательно и долго посмотрел на ее руку, лежащую на рукаве смокинга, с тем выражением, с каким смотрят на опасное насекомое. Потом, точно так же внезапно, как схватил, отпустил ее.

      Отвернувшись от Филомены, маркиз сжал руки в кулаки и хрипло произнес:

      – Скоро вы узнаете, мисс Локхарт, что мои манеры не похожи на деликатное обращение англичан.

      Филомена не знала, что ответить, поэтому молча смотрела на его могучую спину, обтянутую смокингом.

      – Вы здесь для того, чтобы учить моих детей, и оставьте всякую надежду исправить меня и превратить в джентльмена, я им не стану.

      Когда он снова повернулся к ней, огонь в камине осветил несколько серебряных прядок в черных волосах.

      – По рождению я благородный аристократ, но я неблагороден по природе. Думаю, нам лучше видеться как можно реже. Нам нет необходимости встречаться, кроме как за обедом или если я захочу узнать, как обучаются мои дети.

      Филомена понимала, что маркиз сделал ей подарок, дал ей возможность действовать по своему усмотрению, если цель ее пребывания в замке будет выполнена. Именно этого она хотела более всего на свете.

      – Да, сэр!

      – Лэрд, – поправил он ее. – У вас, в Англии, я – маркиз Рейвенкрофт, а на моей земле я лэрд. Лэрд Маккензи.

      Он забыл упомянуть, что его зовут Демон-горец, но она об этом помнила, потому что, увидев дьявольский огонь в его глазах, забыть это невозможно.

      – Конечно, лэрд Маккензи. – Филомена сделала реверанс, чтобы только не поднимать на него глаз.

      Маркиз кивнул. Огонь камина отбрасывал тени на его резкие черты.

      – Можете идти!

      Она ушла из столовой, как только получила разрешение, и пустилась бежать, едва оказалась в коридоре. Богато расшитые гобелены на стенах слились для нее в неразличимую смесь синих, зеленых и золотых тонов – так быстро она бежала. Филомена оглянулась: из-за стремительного движения тени у нее за спиной сгустились. Но ей показалось, что в глубине мелькнуло что-то или кто-то и исчезло.

      Филомена шла, не сбавляя темпа, пока не добралась до знакомой двери своей комнаты. К ее удивлению, ей отвели покои на втором этаже западного крыла, где жили члены семьи, а не на первом этаже под лестницей, где обитала прислуга. Она решила, что это сделано для того, чтобы дети были ближе к ней.

      Ворвавшись