Хочешь выжить – стреляй первым. Виктор Тюрин

языки чесать, парни! Ложитесь спать!

      Ворчание ковбоев было чисто символическим жестом недовольства, потому что, не успели они завернуться в свои одеяла, как мгновенно заснули. Вслед за ними улеглись мексиканцы. Некоторое время я еще смотрел на огонь, а потом и сам последовал их примеру.

      Когда я проснулся, вокруг никого не было, зато в отдалении были слышны звуки движущегося стада – глухой рев быков, недовольное мычание коров, звонкое ржание лошадей. Поднял голову. Костер догорал, а синий дым, клубясь, вздымался к начавшему светлеть небу. Пожилой ковбой, беседовавший вчера у костра с боссом, сейчас запрягал в фургон лошадей. Даже не повернув головы в мою сторону, он закричал:

      – Завтракать будешь?! Еда на тарелке! Кофейник на углях!

      Встал я с трудом. Рана в груди и натруженные мышцы давали о себе знать. Ополоснувшись, сел на свернутое одеяло возле затухающего костра. Закончив грузиться, ковбой подошел ко мне.

      – Наливай себе кофе. Ешь. Я тоже с тобой кружечку выпью, – присев рядом, он взялся за кофейник. – Меня зовут Билл Лоутон. «Метатель еды».

      Увидев недоумение в моих глазах, пояснил:

      – Это такое прозвище. Я повар.

      Кивнул ему головой, что понял, а затем впился зубами в жареное, чуть тепловатое, мясо, с такой жадностью, словно голодал, как минимум, неделю. Тарелка опустела в три минуты. Несколько секунд соображал, обо что вытереть жирные пальцы, наконец сорвал несколько пучков травы и вытер руки. Взял кружку с налитым кофе. Повар, наблюдавший за мной, нейтрально заметил:

      – Ковбой бы вытер руки о сапоги.

      Попытка вывести на разговор. Дескать, если не ковбой, то кто ты? Поговорить хочешь? Пожалуйста. Мне как раз надо узнать про дорогу, так почему не у него?

      – Меня зовут Джек Форд. Спасибо за еду. Было очень вкусно.

      Ковбой только кивнул головой, соглашаясь с моей оценкой его стряпни. Я подумал, что раз мы познакомились, приличия соблюдены, то можно приступить к расспросам, но Лоутона, похоже, интересовал только сам процесс поглощения утреннего кофе. Пришлось самому продолжить разговор:

      – Слушай, Билл. Я тут, похоже, немного заплутал.

      Повар повел себя так, словно я говорил не с ним, а сам с собой. Поставив кружку на камень, достал кисет и трубку, затем последовал неторопливый процесс набивки трубки.

      – Мне бы хотелось как можно быстрее достичь железной дороги, чтобы добраться… до Нью-Йорка.

      Лоутон сделал первую затяжку, затянулся.

      – Бежишь?

      Я поперхнулся кофе и закашлялся. Вопрос ударил не в бровь, а прямо в глаз.

      – Бегу… гм, от себя.

      В принципе, я сказал правду. Я бежал от «славы» Джека Льюиса.

      – Где-то… я уже это слышал.

      Он задумался, потом, словно просветлел лицом.

      – Ты с востока. Угадал?

      «С востока? Он, очевидно, имеет в виду, что я прибыл с Восточного побережья. А почему бы и нет!»

      – Угадал, Билл.

      Повар самодовольно усмехнулся и начал мне объяснять, как ему в голову пришла эта светлая мысль:

      – Это