Моя семья и другие звери. Джеральд Даррелл

Я все равно собирался уходить, сделаю небольшой крюк. Дело нехитрое… э-э… в Канони, через оливковые рощи.

      Он аккуратно водрузил на голову симпатичную фетровую шляпу серого цвета. Уже в дверях он обменялся с Джорджем коротким рукопожатием.

      – Спасибо за великолепный чай, – сказал он и размеренно зашагал по дорожке рядом со мной.

      Я исподтишка его разглядывал. У него был прямой, красиво очерченный нос, забавный рот, прячущийся в пепельно-светлой бороде, и прямые кустистые брови над проницательными, пытливыми, с огоньком глазами, в уголках которых собрались смешливые морщинки. Шагал он энергично, напевая что-то себе под нос. Когда мы проходили мимо канавы со стоячей водой, он на секунду остановился и вперился в нее с ощетинившейся бородкой.

      – Мм, daphnia magna[2], – произнес он как бы между прочим.

      Он поскреб бороду большим пальцем и зашагал дальше.

      – Обидно, – обратился он ко мне. – Поскольку мне предстояла встреча… э-э… с друзьями, я не захватил с собой рюкзак натуралиста. Очень жаль. В этой канаве мы могли бы обнаружить нечто интересное.

      Когда мы свернули со сравнительно ровной дорожки на каменистую козью тропу, я ждал выражения неудовольствия, но Теодор шагал за мной все с такой же неутомимой решимостью, продолжая напевать. Наконец мы оказались в тенистой роще, я подвел его к склону и указал на загадочные люки.

      Он присел возле одного, глаза его сощурились.

      – Ага… так… мм… так-так.

      Он достал из жилетного кармана перочинный ножичек, раскрыл его и осторожно поддел люк кончиком лезвия.

      – Ну да, – подтвердил он. – Cteniza.

      Он заглянул в туннель, потом в него дунул и снова закрыл люк.

      – Да, ходы пауков-каменщиков, – сказал он. – Но этот, скорее всего, необитаемый. Обычно паук вцепляется в… э-э… люк лапками или, точнее, коготками, да так цепко, что, если применить силу, можно повредить дверцу. Да… это ходы самки. Самцы их тоже проделывают, но вдвое короче.

      Я заметил, что никогда не видел ничего подобного.

      – О да, – сказал Теодор, – очень любопытные существа. Для меня загадка, как самка понимает, что приближается кавалер.

      Видя мое озадаченное лицо, он приподнялся на носочках и продолжил:

      – Самка ждет в своем убежище, когда мимо проползет какое-нибудь насекомое – муха, или кузнечик, или еще кто-то. И похоже, точно знает, что кто-то совсем рядом. Тогда она… э-э… выскакивает из люка и хватает жертву. Ну а если приближается паук в поисках самки… почему, спрашивается, она… э-э… не пожирает его по ошибке? Возможно, его шаги звучат по-другому. Или он… издает особые звуки… которые она улавливает.

      Мы спускались с холма в молчании. Вскоре мы дошли до развилки, и я стал прощаться.

      – Ну что ж, всего доброго, – сказал он, разглядывая свои ботинки. – Приятно было с вами познакомиться.

      Мы молча постояли. Как позже выяснилось, при встрече и при прощании Теодора всегда охватывало сильное смущение. Наконец он протянул ладонь и торжественно пожал мне руку.

      – Прощайте.

2

Большая дафния (лат.) – вид ракообразных семейства дафнид.