Холодные звезды. Влада Южная

остались только неприятные пятна на полу в рубке управления. Наконец мне удалось найти чью-то поношенную рабочую куртку на два размера больше. Я закуталась в нее, заплела волосы в узел на затылке. Зеркала поблизости не нашлось, но и без него я не сомневалась, что выгляжу чудовищно. Кай должен быть доволен.

      На обратном пути я опять проверила, не очнулась ли Катя, и выбралась наружу посмотреть, чем заняты остальные. Оказалось, что парни пакуют вещи. В траве валялся оранжевый пожарный топорик, несколько ножей, брезент, еще какая-то мелочь, которую, очевидно, натаскали из звездолета. Кай изучал прибор, похожий на полукруг. Потухший экран пересекала трещина. Бизон усердно запихивал в рюкзак большой кусок полотна. Я осторожно приблизилась.

      – Куда это вы?

      – Куда это мы, – поправил Кай, не отвлекаясь от занятия. – Собирай все, что можешь унести, Белоснежка. Мы уходим.

      – Уходим?! – похолодела я. – Но… там же Катя лежит! Она не может идти!

      – Она и не пойдет, – вставил Бизон и поковырялся в зубах, поглядывая на меня снизу вверх.

      – Я тогда тоже не пойду, – затрясла я головой. – Вот так вы, значит? Слить ее решили? Бросить здесь умирать?!

      – Она и так умрет, – тихо произнес Кай.

      – Она не умрет, – возмутилась я, – ей просто надо больше времени, чтобы очнуться. Я буду за ней ухаживать.

      Парни переглянулись.

      – У нас нет воды, – начал терпеливо объяснять Кай, – и еды. Все наши запасы были в хвостовом отсеке, который сейчас где-то вон там.

      Я проследила за его рукой в направлении леса. За верхушками деревьев просматривалась вершина двугорбой горы.

      – Я успел заметить, куда примерно рухнула хвостовая часть, – сообщил Кай. – Хороший ориентир.

      – Там Лиза… – вырвалось у меня невольно.

      – И второй сигнальный маяк, – добавил Кай и продемонстрировал мне разбитый прибор, – этот уже не реанимировать.

      – Думаешь, там что-то уцелело? – Я снова покосилась на гору.

      – Не знаю. Если маяк работает – это наш шанс попросить о помощи. – Он вдруг усмехнулся. – Хотя вряд ли кто-то прилетит на планету с такой степенью карантина, как Н-17. Но попытаться можно, если больше заняться нечем.

      – А из-за чего здесь карантин? – спохватилась я. – Он правда опасен? Мы уже заражены?

      – Скорее всего, – мрачно хохотнул Бизон, дергая застежку рюкзака, – пузырчатая болезнь, как говорят, распространяется и по воздуху, и по воде. Приставучая, зараза.

      – Пузырчатая болезнь? – Я перевела взгляд на Кая.

      Он недовольно поморщился.

      – Говорят, все начинается с лихорадки. Затем кожа вздувается пузырями по всему телу. Они растут все больше, пока не покрывают полностью, и заболевший превращается в один сплошной очаг пузырей. Протурбийцы страшно боятся пузырчатой болезни, потому что даже у них нет лекарства от нее.

      Я задумчиво кивнула. В университете нам рассказывали, что синтетические лекарства землян оказались менее эффективны, чем