Письма о любви. Сергей Нечаев

что в 1835 году Тютчев получил чин камергера. А в 1839 году его дипломатическая деятельность внезапно прервалась, но до 1844 года он продолжал жить за границей.

      19 (31) августа 1840 г. Мюнхен

Федор Тютчев – Эрнестине Тютчевой[10]

      Спасибо тебе, моя кисанька, за письмо, которое я, возвратясь домой, нашел у себя на столе; оно успокоило меня после глупейшей увеселительной поездки, какую я когда-либо совершал и виновником коей я в некоторой степени имею право считать самого себя <…>

      Мы уехали в 4 часа и должны были возвратиться в 6. Вместо того мы вернулись в город, когда было 10 часов. Поистине беспорядок, анархию, глупость, царящие в этом учреждении, трудно себе представить <…> 4–5 тысяч человек в полнейшей тьме, у большой дороги, ожидали поезда, с тем чтобы броситься в него, как только он появится, и вынуждены были брать вагоны приступом, боясь, что в случае неудачи придется провести ночь под открытым небом, в пяти милях от Мюнхена. Вопли, толкотня, опасность упасть под колеса, какой-то дьявольский фейерверк, пущенный неизвестно для чьей забавы… все это заставило меня пережить несколько мгновений, когда я искренне порадовался твоему отсутствию <…>

      Вчера госпожа Берхем (Эйхталь)[11] родила дочь. Роды прошли вполне благополучно. Завтра зайду справиться о ней <…>

      Великая княгиня[12] прибудет послезавтра, а раз я нахожусь в Мюнхене, я не смогу выехать отсюда, не повидавшись с нею. Я буду очень раздосадован, если из-за этой задержки тебе не придется съездить в Амергау, но, с другой стороны, сильно сомневаюсь, чтобы эта поездка доставила тебе большое удовольствие <…>

      22 августа (3 сентября) 1840 г. Мюнхен

Федор Тютчев – Эрнестине Тютчевой

      Пишу тебе, милая моя кисанька, второпях. Сегодня утром мы должны быть у известной тебе великой княгини, а как ты знаешь, со Щукой[13] всегда тратишь много времени. Он никогда не торопится. Все это не мешает тебе быть истинной великой княгиней – великой княгиней моего сердца, с которою мне хочется свидеться как можно скорее. Очень надеюсь, что это осуществится в будущую субботу <…>

      Все, что ты сообщаешь насчет гувернантки, кажется мне весьма правильным. Об этом мы еще поговорим. Во всяком случае, предоставляю тебе полную свободу действовать и решать по-своему. Вся трудность заключается по-прежнему в недостатке места <…>

      Благодарю тебя, моя кисанька, за присланную весть. Береги себя хорошенько, прошу тебя. Больше чем когда-либо избегай усталости. Мне хочется увидеть тебя здоровой и поправившейся.

      Что касается денег, я сказал Эйхталю, чтобы он выслал их прямо тебе.

      Прости, моя кисанька. Если бы я захотел во что бы то ни стало исписать все остающееся свободное место, это отняло бы у меня много времени и помешало бы моим приготовлениям… Итак, прости, – до субботы. Целую детей от А. до М.[14]

      1 (13) сентября 1841 г. Веймар

Федор Тютчев – Эрнестине Тютчевой

      Милая кисанька, вот я и в Веймаре, куда прибыл сегодня около

10

Письма Тютчева Эрнестине были написаны по-французски и приводятся в ее переводе.

11

Вероятно, речь идет о дочери придворного баварского банкира Симона Эйхталя Анне-Софии, в замужестве графине Берхем.

12

Великая княгиня Мария Николаевна, дочь императора Николая I.

13

Щука (Brochet) – прозвище камердинера Ф. И. Тютчева, Эммануила Тума.

14

То есть от Анны до Марии.