Пустошь. Континент. Андрей Красников

с печатями я, завернув в них камешек, аккуратно кинул в колодец, из которого набирал воду для лошади. А дневник вместе с запретным листком отправился в ящик с овсом. Вроде все. Надо только придумать, как буду отбрехиваться от пришедших с проверкой…

      Жрец, ближе к вечеру переступивший порог моего номера в сопровождении хозяина постоялого двора и пары стражников, оказался в настоящем гнезде порока.

      Остатки роскошного ужина, парочка изрядно напившихся девиц, задорно смеющихся из-за какой-то ерунды… И я, полуголый, валяющийся на кровати с бокалом вина в одной руке и куском мяса в другой.

      Проверяющий осмотрел представшую перед ним картину с таким страданием в глазах, что мне даже стало стыдно. На секунду.

      – Рико Пепельный, я не ошибаюсь? – Жрецу явно хотелось уйти от меня подальше, и я полностью поддерживал его желание.

      – Все верно, брат! Присоединяйся к нам вместе с этими достойными господами. – Я приветственно махнул бокалом в сторону стражников. Они в отличие от жреца, посматривали на меня с завистью.

      – Мне некогда, – сухо буркнул жрец. – Покажите, пожалуйста, ваши документы и содержимое сумок.

      – Да без проблем! – Я поднялся и, постаравшись как можно убедительнее пошатнуться, вытащил из-под кровати рюкзак. – Вот, ваши пограничники выдали.

      Жрец внимательно изучил бумагу, хмыкнул и отдал ее мне обратно.

      – А с какой целью вы намерены общаться с аристократами Срединного княжества?

      – Брат… – Я попытался обнять жреца за плечи, но он брезгливо отшатнулся. – Брат, мне, простому охотнику, выпал шанс свалить из всего этого дерьма! Смотри…

      Я, покопавшись в рюкзаке, выудил оттуда кольцо аристократа.

      – Видишь? И вот, еще дневник… – Я достал дневник и нараспев прочитал строчки про награду. – Они же там в золоте купаются. А теп-перь и мне перепадет! Может, выпьем за это?

      Жрец, не удостоив меня ответом, повернулся к двери:

      – Пошли отсюда.

      План сработал идеально. А еще, в качестве финального штриха, засыпал я в этот раз в обнимку уже с двумя девушками. Пожалуй, есть свои плюсы и в проверках.

      Следующее мое утро в Вольном было печальным. Раскалывалась голова, во рту словно бы сдохла крыса, глаза отказывались смотреть на мир… Девушки, нагло дрыхнущие у меня в кровати, не вызывали никаких чувств, кроме зависти…

      Вниз я спустился, являясь воплощением всех людских мук. Хозяин, увидев меня, понимающе хмыкнул и, не говоря ни слова, протянул кружку с рассолом, которую я мгновенно осушил. Стало легче.

      – Эх, молодежь, – он покачал головой одновременно с одобрением и укоризной, – надо же знать меру…

      – Да оно как-то само получилось, – виновато пожал я плечами.

      – Вот, – он протянул мне какой-то листок, – брат Олик просил вам передать, как проспитесь… Простите, это его слова.

      – Да ничего. – Я взял листок.

      На грубой бумаге корявым почерком было написано, что некто Рико Пепельный прошел проверку и имеет право покинуть город.