Кукловоды. Дверь в Лето (сборник). Роберт Хайнлайн

Но ты привыкнешь. Я, во всяком случае, привыкла.

      – Я уже привык. Это здорово и все такое – но зачем?

      – Приказ Старика.

      Я вдруг понял, в чем дело, и мне сразу стало хуже.

      – А теперь будем ужинать. – Дорис взяла поднос и присела ко мне на кровать.

      – Я совсем не хочу ничего есть.

      – Открывай рот, – твердо сказала она, – а то я вывалю все это тебе на голову. Вот хороший мальчик!

      В перерыве между ложками – пришлось-таки есть в порядке самообороны – я успел выдохнуть;

      – Я, вообще-то, ничего. Одна доза «Гиро» – и я встану на ноги.

      – Никаких стимуляторов, – категорично ответила она, запихивая в меня следующую ложку. – Специальная диета и отдых, а под конец дня – снотворное. Распоряжение доктора.

      – А что со мной?

      – Крайнее истощение, длительное голодание и первый случай цинги на моей памяти. А, ну и еще чесотка и вши – но с ними мы уже справились. Теперь ты все знаешь, но если скажешь доктору, что это я проболталась, то я скажу, что ты врешь. А теперь перевернемся на животик.

      Я перевернулся на живот, и она стала менять повязки. Похоже, у меня вся спина была в болячках. Мазь поначалу немного жгла, но потом ощущалась прохлада. Обдумав слова Дорис, я попытался вспомнить, как жил при хозяине.

      – Не дрожи, – сказала она. – Тебе нездоровится?

      – Нет, все в порядке, – ответил я.

      Мне действительно удалось унять дрожь и начать все обдумывать спокойно. Насколько я помнил, есть за эти дни мне доводилось не чаще чем раз в два или три дня. Мыться? Попытаюсь вспомнить… черт, за это время я вообще не мылся! Брился, правда, каждый день и надевал свежую сорочку: хозяин понимал, что это необходимое условие маскарада.

      Но зато ботинки, насколько я помнил, я ни разу не снимал с тех самых пор, как украл их на старой базе, а они еще вдобавок и малы были.

      – Что у меня с ногами? – спросил я.

      – Много будешь знать, скоро состаришься, – ответила Дорис. – А теперь перевернись на спинку.

* * *

      Мне нравятся медсестры: они всегда спокойные, практичные и очень терпеливые. Ночной сестре, мисс Бриггс, с ее вечно недовольной лошадиной физиономией, до малышки Дорис было, конечно, далеко. Впрочем, у нее была прекрасная для женщины ее возраста фигура, крепкая и хорошо ухоженная. Она носила такой же мюзик-холльный наряд, в каком щеголяла Дорис, но никаких шуточек по этому поводу себе не позволяла, и походка у нее была как у гренадера. У Дорис, слава богу, при ходьбе все очаровательно подпрыгивало.

      Ночью я проснулся от какого-то кошмара. Мисс Бриггс отказалась дать мне вторую таблетку снотворного, но согласилась сыграть со мной в покер и обчистила меня на половину месячного жалованья. Я пытался вытянуть из нее что-нибудь о президенте, потому что полагал, что к этому времени Старик должен был либо выиграть, либо проиграть. Но это оказалось невозможно. Она делала вид, будто вообще ничего не знает о паразитах, летающих тарелках и тому подобном, и при этом сидела передо мной в наряде, который могла надеть только по одной причине!

      Тогда я спросил, о чем говорят в новостях.