Рандеву с покойником. Лариса Соболева

покойного – или его двойника? – ничего хорошего не сулило.

      – Что с тобой, Валя? – Зина обняла его сзади за плечи. Только в тот миг он очнулся. Увидел краснощекую, пухлую и мягкую Зиночку, и натянутые нервы потребовали разрядки немедленно. Он потащил ее в прилегающий зал без уродливых изваяний. – Валя, ты что делаешь? Ты же никогда здесь не…

      – Зина, – простонал Ежов, – мне нужно! Здесь никого нет, давай, а? На этом диване сидел царь… Ну же, Зина! Сигнализация отключена, не бойся…

      Что ж, это тоже аспект работы. Высокопоставленному коллеге положено идти навстречу, а Сабельников советует жить половой жизнью в родном коллективе – так надежней. Но узкий диванчик оказался тесноват для двоих. Если же учесть, что на нем сиживал сам царь, то еще и староват, – подломилась ножка. На полу пышной Зине оказалось жестко, и она встала на четвереньки, подняв облегающую юбку, а он пристроился сзади. Никаких стонов и вздохов, прелюдий и адажио – поджимало время. Тут главное – скорость.

      В комнату к музейным работникам залетел новый ночной сторож, покатываясь от беззвучного хохота. Он облокотился о стенку и только подавал знаки: мол, там… и хватался за голову. Дама – научный сотрудник первая догадалась, что парень зовет их к себе в каморку, а это совсем рядом, только пройти коридор и еще одну комнату. Она нехотя встала:

      – Ну чего там, пошли. – За ней гуськом потянулись женщины, но у монитора все в шоке замерли. – Ой, мамочка, чего делается! Они не знают, что в музее повсюду камеры?

      – За-бы-ли, – прокудахтала Олечка, давясь смехом. – При-ис-пичи-ло…

      – Канапе, гады, сломали, – вздохнула вторая сотрудница. – Фу, какая мерзость.

      – Господи, а это кто там, девочки? – указала на монитор первая.

      Присмотревшись, они заметили в углу зала поднимающуюся фигуру.

      – Это уборщица, – шепотом сказала четвертая. – Ее попросили остаться. Надо же будет тут все… подтирать да замывать.

      – Девочки, ходу отсюда! – приказала дама – научный сотрудник. – Мы ничего не видели. А ты, балда, отключи камеры. Быстро все вон отсюда.

      Вернувшись к себе, работники музея истерично затряслись от смеха до икоты.

      Чуткое ухо Зиночки уловило шорох в углу, она испуганно пролепетала:

      – Валя, здесь кто-то есть!

      – Ни-ко-го здесь не-ет, – отозвался в ритме соития Ежов.

      – Нет, есть. – Зина поползла вперед, надеясь оторваться.

      – Зинка! – взвыл Ежов.

      И тут вдруг раздался громкий пропитой женский голос:

      – Вот безобразники! Тьфу!

      Из угла вышла пожилая женщина неприглядного вида.

      – Ты откуда вз-зялась, кик-кимора?! – обомлел Ежов до заикания. – Алкашка поганая! Я тебе покажу, как подглядывать!

      – Я – подглядывать?! – оскорбилась та. – Да пошел ты… Сижу здесь, жду, когда у вас запой кончится, попросили остаться без оплаты сверхурочных, а они тут… Тьфу, бессовестные! А еще культурные люди!

      – Да