Мой Рагнарёк. Макс Фрай

как у избалованного ребенка, ртом.

      – Не угадала, Паллада. Я не Аполлон, я – Арес, – возразил тот.

      Ну да, эти два дурня уже давно всерьез состязались за право обладать обликом, в свое время принадлежавшим какому-то знаменитому певцу и женскому любимцу. Насколько мне известно, в затянувшейся сваре победил Аполлон. Заявил, что сам является певцом, а посему и спорить не о чем. Кесарю кесарево, еще вопросы есть?

      Какие уж тут вопросы. Тьфу.

      – Арес? Вот это да! Ты все-таки уговорил Аполлона уступить тебе облик Элвиса? – расхохоталась Афина. – Что ты ему пообещал? Что больше не будешь пытаться петь в его присутствии?

      – Я его не уговаривал. И уж тем более ничего не обещал. Просто решил, что стану принимать этот облик, когда мне взбредет в голову, а Аполлону придется с этим смириться, поскольку он вряд ли превзойдет меня в драке.

      – Заметно, что наше время подходит к концу. Могучие мужи уподобились неразумным младенцам, – вздохнула Афина. – Напрасно вы оба так цепляетесь за этот облик. Попробовали бы что-то более оригинальное. Ты был чудо как хорош, когда примерял на себя тело той белокурой красотки – как ее звали? – ну да, Мерилин! Что касается Аполлона, он прекрасен в любой упаковке, если ее голосовые связки соответствуют его потребностям. А с чего это ты вдруг решил навестить Зевса, Арей? Насколько я знаю, вы не очень-то ладили в последнее время.

      – И не только в последнее время, – хмыкнул тот. – А кто с ним ладит, скажи на милость? Но на моей амбе произошло нечто чрезвычайное. Меня пытались убить на рассвете. И я подумал, что Зевс должен об этом знать. В конце концов…

      – Тебя пытались убить? – встревожилась Афина. – Кто же?

      – Понятия не имею. Было темно, я только проснулся и едва успел сообразить, что происходит. Так что я его не разглядывал, я с ним дрался. Могу сказать одно: до сих пор мне никогда не приходилось иметь дело с таким серьезным противником. Могу сказать одно: это не кто-то из наших.

      – Чужой, да?

      Он молча кивнул.

      – А Хранители? – упавшим голосом спросила Афина. – Они его пропустили?

      – Они его не учуяли, никчемные бездельники. Я хотел было выкинуть их на улицу, всех до единого, но потом решил, что первый проступок заслуживает снисхождения.

      – У него, часом, не было при себе такого оружия? – Я показал Аресу маленькое веретено, темное от крови Диониса.

      – Все шутишь, Один? – хмыкнул он.

      Аресу все время кажется, что я над ним посмеиваюсь. Это не так уж далеко от истины, но, по крайней мере, сейчас я был серьезен как никогда.

      – Вотан не шутит, – вмешалась Афина. – Эту прялку мы только что извлекли из глаза мертвого Диониса.

      – «Мертвого»? – изумленно переспросил Арес. – Как это может быть?

      – Не знаю. Но Дионис ночевал на моей амбе. А сегодня утром мы нашли его мертвым.

      – Плохо дело. Мне и в голову не приходило, что кто-то из нас может отправиться к Аиду еще до начала Последней битвы.

      – Да,