Я, мой убийца и Джек-потрошитель. Нина Кавалли

тень. Он чуть опустил глаза, поджал губы и вздохнул. Видно, устыдился недавнего поведения.

      – Ла-а-адно, – протянул он примирительно. – Йод и пластырь есть в аптечке. Сейчас принесу, а ты пока смой это, – он кивнул на мои руки, имея в виду пыль, прилипшую к ранкам.

      Я дернула плечом и направилась к раковине, установленной недалеко от двери. И только теперь заметила, что злосчастный резиновый коврик, о который споткнулась, пропал. Значит, я не могла видеть его, заглядывая в лабораторию. Сделали иллюзию, и я попалась в ловушку. Внутри снова закипал гнев.

      Я отдирала грязь с ранок, не чувствуя боли. Хотелось отплатить парням той же монетой, чтобы неповадно стало. Но как?

      Вы́носить план мести не успела. Игорь окликнул. Он ждал, сидя за столом у окна, с аптечкой в руках. Вытирая руки бумажным полотенцем, поморщилась от боли, выбросила намокший скомканный лист в мусорное ведро и поплелась к куратору. Помочь обработать ладони йодом не дала – вырвала из рук парня ватку, смоченную коричневым раствором, и стала прикладывать к ранкам то шипя, то дуя на них, то тихо поругиваясь.

      Игорь спокойно наблюдал за повторным всплеском моей ярости. А пластырем заняться без своего вмешательства уже не позволил. Ни слова не говоря, прижал к столу одну мою руку, осторожно обклеив телесными полосками, вторую… Кажется, я задышала быстрее и щеки предательски порозовели. Прикосновения Игоря были настолько приятны, обжигающи, что я оттаяла. «Слабачка», – ругнулась на себя мысленно.

      – Ну, что? Мир? – очаровательно улыбаясь, спросил Вильянов, закончив заботиться о моих ладонях.

      – Согласна на перемирие, – протянула я, для вида надув губы и стараясь не смотреть на куратора. Надеюсь, он ни о чем не догадался, даже если и заметил реакцию на прикосновения.

      – Нам еще вместе работать, – напомнил он, хитро прищурившись.

      Вздохнула, протянула руку и сказала, стараясь, чтобы голос звучал несколько обреченно:

      – Уговорил. Мир.

      Игорь осторожно пожал пальцы, чтобы не причинять боли, и снова обезоруживающе улыбнулся. Больше я не могла на него злиться, а предательская влюбленная половина ликовала и скандировала: «Ура-ура! Я познакомилась с Игорем! Наконец-то!»

      «Да, только он не такой душка, как хотелось бы», – упредила моя рациональная часть, но влюбленная и слышать ничего не желала. Бешеный стук сердца, мандраж, волнение подсказывали, что рациональность сдала позиции. Победила влюбленность.

      А дальше? А дальше мне пришлось назвать тему диплома (прикрытие для работы на Судара), сбивчиво рассказать о фактах из жизни Потрошителя, что успела узнать из книги, и попросить прибор для перемещения во времени.

      Я получила вещь, более всего напоминающую черный кожаный ремешок от мужских часов. Почему именно от мужских? Грубый рубленый материал браслета, значительная ширина, большой квадратный замок – в общем, внешняя массивность вещи не позволяла думать иначе. Да и запястье мое узковато для этого чуда техники. Застегнула, продев язычок замка в самое последнее отверстие.