Неоконченное дело. Лео Брюс

записку на столе в кухне. Полиция забрала ее, хотя записка предназначалась мне лично. Он написал, что больше не в состоянии выдерживать всего этого – допросов и прочего, – а потому собирается повеситься. Так он и сделал. Причем прямо у меня в кладовке, оставшись в одной ночной рубашке.

      – Когда примерно это произошло?

      – Не могу сказать с уверенностью. Вчера вечером он лег в постель одновременно со мной. Где-то около десяти часов. Разумеется, нам обоим не стоило задерживаться в этом доме ни на день после убийства, но власти внушили, что без наших показаний не обойтись. Как тут было поступить? Ничего не поделаешь. Думаю, потому у бедного Дункана мозги и съехали набекрень, ведь его постоянно вызывали в библиотеку, где нашли труп. А утром он тоже оказался мертвым.

      – Значит, у вас с ним была общая спальня? – спросил Биф.

      – Да, – лаконично ответила миссис Дункан.

      – Но отдельные кровати? – предположил сержант.

      – Если уж вам охота влезать в такие подробности, то да – отдельные, – последовал ответ.

      – И вы не слышали, как он встал и вышел из комнаты?

      – Нет. Но в том не было ничего необычного. Он вечно о чем-то беспокоился по ночам. Очень волновался, и почти всегда попусту.

      Голос Бифа приобрел мрачный тон.

      – А где он сейчас? – спросил он кухарку.

      Показалось, что из всех присутствовавших подобный вопрос ее смутил меньше остальных.

      – Да в той же кладовке. Лежит, накрытый простынкой. Полиция посчитала это пока достаточным.

      Биф заново скрестил ноги.

      – А сейчас я хотел бы задать вам вопрос относительно прошлого, – сказал он.

      Миссис Дункан вновь чуть заметно насторожилась.

      – Я мало о чем могу вам рассказать, – предупредила она.

      – К примеру, как часто посещали дом гости? Насколько регулярно наносили сюда визиты?

      – Сюда почти никто не приезжал, если подумать. Раньше порой заглядывал преподобный Смайк, когда собирал по подписке деньги на благотворительность. Еще доктор Бенсон, мистер Питер, а больше я сейчас никого и не припомню.

      – А когда старый мистер Феррерс был еще жив?

      – Да то же самое. Очень мало незнакомцев бывало тут. Прибавьте только его стряпчего и адвоката мистера Николсона. Да был еще один юрист, часто являвшийся по делам, но он, кажись, виделся только с мистером Стюартом.

      – Как его фамилия? – спросил Биф, прилежно делая записи в своем блокноте.

      – Орпен, если не ошибаюсь, – ответила кухарка так, словно говорила о человеке, вызывавшем у нее неприязнь.

      – Вы его хорошо помните? – Биф обращался теперь к Питеру Феррерсу.

      – Да, хорошо. Но только на самом деле его фамилия Оппенштейн. А чем он занимался, я так до конца и не выяснил.

      – Он появлялся здесь в последнее время? – Биф снова задал вопрос миссис Дункан.

      – При мне после смерти старого мистера Феррерса он приезжал сюда только однажды, и с тех пор я его больше не видала.

      – Гм. Наверное,