Русь и Рим. Русско-ордынская империя. Т. 2. Глеб Носовский

особенно популярных рассказов о св. Георгии следует отметить легенду о его битве с опустошавшим страну драконом, которому жители были вынуждены отдавать на съедение детей. «Когда на жертву змею была выведена царская дочь, является Георгий в образе молодого воина и усмиряет змея» («Христианство»).

      По-видимому, одним из вариантов этой легенды является и романтический «античный», «древне»-греческий миф о воине Персее, убивающем обвитое змеями чудовище горгону Медузу, спасающем красавицу Андромеду от ужасного дракона и совершающем другие великие подвиги. В названии Горгона, возможно, звучит имя Гюргий, то есть Георгий, имя Персей, может быть, указывает на П-Руса.

      «В народе всех христианских стран это чудо пользовалось огромной известностью, много устных песен породило в Греции, на Балканах вообще и у славян».

      Любопытно, что наша мысль о возможном происхождении слова «горгона» от имени Георгий в определенной мере получает подтверждение в самой структуре «древне»-греческого мифа о горгонах.

      В энциклопедии «Мифы народов мира» читаем: «Горгоны, в греческой мифологии чудовищные порождения морских божеств Форкия и Кето, внучки земли Геи и моря Понта».

      По-видимому, после того как Греция была затоплена русско-ордынским и турецко-атаманским нашествием XIV–ХV веков н. э., среди некоторой части ее перепуганных жителей родились рассказы, объявленные потом «античными», о страшных «георгиевцах» – горгонах, обрушившихся на них под предводительством Георгия-завоевателя.

      В то же время нельзя не отметить, что дошедшая до нас запись этого действительно древнего – из XIV века нашей эры – мифа датируется, скорее всего, значительно более поздним временем, когда в Западной Европе уже стали изображать русско-турецкое завоевание как чудовищное, страшное и т. п. Эта «воспитательная» терминология проникла и в «античный» миф о горгонах, то есть (по нашей гипотезе) о георгиевцах-ордынцах.

      Энциклопедия: «Горгоны… отличаются ужасным видом: крылатые, покрытые чешуей, со змеями вместо волос, с клыками, со взором, превращающим все живое в камень». Мы уже встречались с подобным антиордынским пафосом. Примерно в тех же тонах живописал наших русско-тюркских предков XIV века Матфей Парижский. И многие другие.

ГЕОРГИЕВСКАЯ СИМВОЛИКА «АНТИЧНОЙ» БОГИНИ АФИНЫ

      Даже беглого знакомства с «древне»-греческой мифологией достаточно, чтобы обратить внимание и на другой известный персонаж, на воинском щите которого красуется обращающая все окружающее в камень голова все той же горгоны Медузы.

      Это – богиня войны (именно войны!) Афина, появившаяся на свет «в полном боевом вооружении и с воинственным кличем… Афина – одна из главнейших фигур не только олимпийской мифологии, по своей значимости она равна Зевсу и иногда даже превосходит его». Считается олицетворением «военной мощи»… Среди непременных атрибутов Афины – эгида – щит из козьей шкуры с головой Медузы, который обладает огромной магической силой, устрашает