Замок Орла. Ксавье де Монтепен

затворить за собой дверь.

      Воспользовавшись короткой заминкой, врач прислушался к дошедшему до него странному, зловещему шуму, хоть и слабому, но отчетливому, – такой ни за что было не спутать с завыванием бушевавшей снаружи бури. То был особенный, пронзительный, нескончаемый хрип – не то приглушенный стон, не то раздирающий душу плач, заглушавший крики агонии.

      Врач не испугался, однако в душе его стали пробуждаться давно уснувшие суеверия, которые в те времена были неотъемлемой частью глубоких верований всякого франш-контийского горца, в точности как и любого бретонского крестьянина. «Неужто, – спрашивал он себя, – я оказался в одном из тех странных, таинственных замков, какие злой гений, как говорят, возвел на иных горных вершинах, а этот, в черной маске, что затащил меня сюда, есть сам дьявол?»

      Пьер Прост не успел ответить на свой причудливый вопрос.

      Черная Маска резко проговорил:

      – Через минуту-другую вам придется взяться за дело. Но прежде хорошенько вспомните все, что я сказал вам у вас в доме.

      – Я все помню, – возразил Пьер Прост, – как и то, что вам тогда отвечал.

      – Повторяю, – произнес Черная Маска, – вы здесь вовсе не для того, чтобы участвовать в злодеянии. Когда женщина пребывает в родовых муках, тот, кому вздумалось бы избавиться от младенца, как вы сами понимаете, не стал бы звать на помощь врача… – смерть пришла бы сама собой!

      – Все так, – молвил Пьер Прост.

      – Скоро вы окажетесь возле женщины, – продолжал Черная Маска. – Эта женщина вас не знает, как и вы ее, к тому же лица ее вы не разглядите, как и она вашего… Я запрещаю вам заговаривать с этой женщиной, равно как и отвечать ей, если она заговорит с вами! Одно оброненное вами слово, запомните, и вас ждет смерть, а может, и не только вас одного. Поклянитесь же хранить молчание!

      – Клянусь!

      – Клянетесь ли вы прахом вашей жены и вашей малютки?

      – Прахом моей жены и моей малютки – клянусь!

      – Держите!

      Черная Маска вложил в руку Пьера Проста холодный ствол пистолета и продолжал:

      – Я же в свою очередь клянусь прострелить вам голову, если вы нарушите свою клятву.

      – Понятно, – ответил Пьер. – И уж коль, как мне думается, это криком кричит та самая несчастная, которую мне предстоит спасать, тогда поторопимся, ибо время не терпит… хотя, может, уже поздно!

      – Перед вами лестница, – сказал Черная Маска, снова хватая врача за руку, чтобы поддерживать его во время дальнейшего пути. – Идемте же, а когда будем подниматься, пригнитесь – свод здесь очень низкий.

      И он двинулся вперед, первым взойдя на лестницу.

      Врач последовал за ним и во время подъема насчитал двадцать две ступеньки.

      Крики и стоны наверху слышались все отчетливее.

      За двадцать второй ступенькой стенающую роженицу и доктора разделяла только толстая дверь.

      Черная Маска отворил дверь, подтолкнул Пьера Проста вперед и, проводя его перед собой во внутреннее помещение, напомнил:

      – Не забудьте!

      С