Адское ущелье. Канадские охотники (сборник). Луи Буссенар

сдавленным голосом побледневшему посланцу Батиста, ждавшему приказа:

      – Всё кончено!.. Надо с боем отступать, пока еще есть время вытащить этих несчастных из ловушки… Теперь надо позаботиться о живых. Я содрогаюсь, когда подумаю о вдовах и сиротах. О! Пусть навечно будут прокляты предатели!

      Потом он повернулся к посыльному и сказал:

      – Возвращайся к Батисту и скажи ему: пусть он продержится еще четверть часа, а после отступает к церкви.

      Пять минут спустя посыльный добрался до развалин баррикады, где бой продолжался с необыкновенным упорством.

      – Прощай, Батист! – сказал он, передав приказ Луи Риэля.

      – Прощай!.. В чем дело?

      – Я вернулся… оттуда… с пулей… в груди… Если ты уцелеешь… поклянись мне… преследовать… даже в глубине ада… Туссена… который всех нас погубил… и заставить его… заплатить за это…

      – Клянусь!

      – Спасибо! – пробормотал раненый и рухнул на землю, захлебываясь кровью.

      – Гром и молния! Еще одним из моих молодцов стало меньше… Эй, малыш, поберегись! – крикнул он, сжав руку своего младшего сына; прямо на того был направлен сверкающий штык, насаженный на карабин.

      – Ты больше никого не убьешь!

      Это глухо зарычал Жак, средний сын Батиста, раскалывая ударом топора голову ополченца.

      А потом пришел черед Жана орудовать топором, чтобы сберечь последние патроны.

      Старый Батист, прижатый к горевшему дому, оказался перед четырьмя солдатами в серо-стальных куртках.

      – Сдавайся! – крикнул ему сержант.

      – Глупости! – ответил Буа-Брюле.

      – А! Ты хотел прикоснуться к отцу… Ты! – крикнул Жан и отрубил сержанту руку.

      Франсуа, выказав тигриную ловкость, вскочил между двух солдат. Те считали его мертвым, а теперь, увидев, что он еще очень молод, решили, что легко с ним справятся, и хотели схватить юношу. Но он протянул свои атлетические руки и без видимого труда прижал ополченцев к дымящейся стене, сказав при этом:

      – Не двигайтесь!

      – Пленники? – спросил отец. – Что ты с ними будешь делать?

      – Мне пришла в голову мыслишка, па… И очень смелая…

      – Жан, и ты, Жак, постарайтесь каждый захватить по серой куртке… Поторопитесь, братишки…

      На поле боя стало жарко; стреляли мало, потому что дошло до рукопашной. По какой-то чудесной случайности ни Батист, ни его сыновья, нисколько не щадившие себя, не получили серьезных ранений: ссадины, ушибы, несколько легких шрамов – вот и всё.

      Жак протянул руку к карабину, которым размахивал четвертый солдат, вырвал его и внезапно выстрелил. Ополченец, повинуясь непреодолимому рефлексу, упал лицом вниз; молодой метис подхватил его на лету. Жак был несколько насмешлив по натуре; он протянул ополченца брату:

      – Вот еще один «предмет».

      – Хорошо! Троих достаточно, – ответил Франсуа с изумительным спокойствием.

      – Па, знаете, четверть часа, обещанные Луи Риэлю, прошли.

      – Может, это и