Пролетая над пучком петрушки. Наталья Александрова

какое-то время в машине воцарилось молчание. Наконец Кеша не выдержал:

      – Что вам от меня нужно? Откуда вы знаете, как меня зовут?

      – Я не только это знаю, – охотно ответил седой. – Я знаю даже, где вы проведете остаток своей жизни.

      Кеша понимал умом, что нужно помалкивать, но удержаться не мог.

      – Где же? – спросил он испуганно.

      – На зоне, Иннокентий Антонович, на зоне! – жизнерадостно ответил незнакомец. – Правда, могу вас утешить – это продлится недолго. Не потому, что вас выпустят по условно-досрочному. Просто вы долго там не протянете.

      – По… почему?

      – Потому что вы, Иннокентий Антонович, уж простите за прямоту, слабак. На зоне вас быстро сломают. Знаете, как поступают там с такими, как вы?

      – Я не о том. – Кеша сглотнул и попытался взять себя в руки. – За что меня посадят? Я не совершил ничего противозаконного.

      – Как за что? – Незнакомец изобразил искреннее недоумение. – За убийство, конечно.

      – Какое убийство? Я никого не убивал!

      – Уж конечно. – Незнакомец усмехнулся. – Только что в этом самом доме вы убили свою случайную знакомую Алису Сергеевну Петуховскую.

      – Да никого я не убивал! – заверещал Кеша и сделал попытку выбраться из машины. – Это меня чуть не убили, а я… я даже не знал до этой минуты, как ее зовут!

      – Сидите! – прикрикнул на него седой. – Сидите, если не хотите загреметь на зону. На месте преступления сотни ваших отпечатков. А самое главное – ваши пальчики остались на орудии убийства.

      Кеша похолодел: он вспомнил, что действительно держал в руках чертов пистолет.

      – Кажется, до вас дошло, – удовлетворенно констатировал его собеседник. – Значит, вы готовы к серьезному разговору.

      – К разговору? – окончательно растерялся Кеша.

      Неожиданно перед ним забрезжила надежда. Если этот страшный человек собирается с ним о чем-то говорить, значит… значит, не все потеряно? Неужели есть шанс остаться на свободе?

      – Совершенно верно. – Седой как будто прочитал его мысли. – У вас есть еще шанс.

      – Говорите! – выдохнул Кеша. – Только прошу: снимите очки, а то мне как-то неуютно.

      Незнакомец хмыкнул, придвинулся к нему и сдернул очки. Полыхнули глаза – такие яркие, как будто в них горели два раскаленных угля.

      – Что я должен сделать? – пролепетал Кеша.

      – Вот это наконец разговор, – удовлетворенно кивнул седой. – А то «не убивал», «не совершал ничего противозаконного» – слушать противно. Да нет человека старше трех лет, который не совершил бы ничего противозаконного.

      – Только можно попросить вас, – Кеша вжался в сиденье, – надеть очки?

      – То снять, то надеть. Ладно, бог с вами! – Резким движением он набросил очки и перешел к сути: – Вы бываете дома у Андрея Януарьевича Хвалынского.

      – Бываю, – пролепетал Кеша. – Но позвольте, при чем здесь Андрей Януарьевич?

      – Будьте любезны, не перебивайте, – разозлился седой. – Если хотите остаться на свободе, нужно сделать вот что…

      Он