Пропавший без вести. Люси Кларк

рукава закатаны. Ник оставит машину на причале, а сам сядет на паром до отмели. Ему нравится эта пересадка – по словам Ника, это помогает выбросить работу из головы и настроиться на спокойный домашний вечер. Я с гордостью смотрю на него, идущего по пляжу в деловом костюме, когда все остальные бегают в шортах и шлепанцах.

      Раньше летом мы ездили туда-сюда, разрываясь на два дома, но последние пару лет сдаем на три жарких месяца наше основное жилище и перебираемся на отмель. Конечно, приходится каждый раз убирать все вещи из шкафов и запирать наше добро в гараже, а это работа не из легких. Джейкоб считает, что мы просто хотим провести побольше времени в пляжном доме, хотя в действительности нам не помешают лишние деньги.

      Я сразу говорю про Джейкоба.

      – Может, мне не стоит волноваться, но Джейкоб не ночевал дома, и его до сих пор нет. – Мои слова звучат резче, чем хотелось бы.

      Ник не устает повторять, что сыну нужно больше свободы. Он и сейчас хочет сказать, что я душу Джейкоба своим вниманием, только вслух этого не произносит.

      – До сих пор? – удивленно переспрашивает Ник. – И где же он?

      – Понятия не имею. Ушел на вечеринку к Люку, но там не остался. У Каз тоже не ночевал, я проверяла.

      – Не похоже на него.

      – Знаю.

      Я пока не рассказываю о нашей с Джейкобом ссоре, а вместо этого добавляю:

      – Кажется, они с Каз поругались.

      – А, вон оно что, – говорит Ник, как будто это все объясняет. – Ему просто нужно выпустить пар и зализать раны. Придет, как только проголодается.

      Мне безумно хочется верить, что Ник прав. Но перед уходом Джейкоб посмотрел на меня с такой злостью, а потом с силой хлопнул дверью…

      Я достаю из кармана сережки Каз в виде морских коньков. Вблизи они смотрятся дешево, к тому же кое-где почернели, а одна из застежек золотая – видимо, от другого украшения. Интересно, Каз вообще заметит пропажу?

      Я бы их примерила, будь у меня проколоты уши. Я подношу серьги к свету и представляю, как в этот момент заходит Джейкоб. Что я ему скажу? На смену беспокойству приходит чувство стыда. Я подхожу к шкафчикам и, положив серьги в мешочек, засовываю их в дальний угол ящика, стараясь при этом не думать о его содержимом.

      Потом достаю три картофелины для запекания, себе выбираю поменьше. Обмываю, протыкаю в нескольких местах, солю и кладу в духовку. Еще я приготовила мясо в остром соусе, любимое блюдо Ника и Джейкоба. Остается надеяться, что к ужину мы будем за столом в полном составе.

      Я выхожу на улицу с бокалом вина. Вечер теплый, немного ветрено. Уложив детей спать, родители выносят на пляж кресла, пьют и болтают, а сонные тени от домиков тянутся к воде. Наши хорошие друзья Джо и Бинкс из ветхого зеленого домика по соседству с Айлой уселись вокруг барбекю, подкладывая веток в огонь. Вид у них подавленный – наверное, уже скучают по своим любимым внукам, которые вчера уехали домой, погостив неделю. Лоррейн, недавно купившая дом на отмели, сидит между Джо и Бинкс с сигаретой во рту и наклоняется к огню, чтобы прикурить. Говорит, для нее это вроде «летнего угощения» – Лоррейн покупает всего одну пачку и растягивает ее