Последняя ночь последнего царя. Эдвард Радзинский

отвращение ко мне – тогда, в Версале. Он даже не глядел на меня! Теперь ему предстояло в последний час быть рядом со мной. Если бы кто-то шепнул ему об этом на ухо во время того нашего свидания!

      На рассвете загремели барабаны – каждый округ должен был направить батальон национальной гвардии для охраны воздвигнутого ночью эшафота. Мой сын в составе одного из батальонов отправился на площадь. Товарищи смотрели на него с уважением. Еще бы – сын палача и сам будущий палач, которому предстоит убивать врагов Республики.

      Пора было и мне на площадь. Но не так-то легко идти казнить короля.

      Меня бил озноб, и я почему-то шептал: «Жертва принесена!»

      В семь часов утра мы с братьями (палачами Руана, Орлеана и Дижона, приехавшими помочь мне в этот исторический день) сели в фиакр. Но улицы были до того запружены народом, что только около девяти мы добрались до площади Революции.

      Когда-то эта площадь носила имя его отца – Людовика XV. Это было всего несколько лет назад, но теперь казалось – прошла целая вечность. Ибо с тех пор ушел целый мир.

      Итак, мы приехали на площадь, заполненную народом – тысячами людей. Я и братья были вооружены – под плащами у каждого, кроме шпаг, было по кинжалу, по пистолету, и карманы набиты пулями.

      Эшафот был окружен национальными гвардейцами и жандармами. Батальон марсельцев пришел с пушками и навел их на гильотину. Все были уверены, что короля попытаются освободить, но… никакой попытки не было.

      С эшафота я увидел, как со стороны церкви показалась карета, окруженная двойным строем кавалеристов. Карета подъехала. Король сидел сзади, рядом с ним священник.

      Людовик вышел из кареты. Народ, теснившийся за кольцом войск, замолчал. Только грохот барабанов!

      Он узнал меня и кивнул – так началась наша третья встреча.

      Мой брат, руанский палач, подошел к королю и, обнажив голову, попросил «гражданина Капета» снять камзол и позволить связать себе руки. И тут началось – король возмутился и отказался. Брат сказал, что придется применить силу, и двое других моих братьев приблизились к королю.

      – Вы осмелитесь поднять на меня руку? – спросил Людовик.

      – Вы не в Версале, гражданин Капет. Вы у ступеней эшафота.

      Положение спас священник. Он сказал:

      – Уступите, Ваше Величество, и вы пойдете по стопам Христа. Он вознаградит вас.

      И тогда король молча протянул руки. Я осторожно связал их, не причинив ему боли. Но на этот раз мы поменялись местами – теперь я старался не глядеть ему в глаза…

      Священник дал ему приложиться к Образу Спасителя.

      И король поднялся ко мне – на эшафот.

      – Пусть смолкнут барабаны! – Он повелительно поднял связанные руки.

      К моему изумлению, барабанщики выполнили его приказ! Людовик обратился к толпе:

      – Французы, вы видите – ваш король собрался умереть за вас. Пусть же моя кровь прольется для вашего счастья. Я умираю невинным…

      Ему не дали договорить. Раздались команды, и вновь загремели барабаны. Король пытался