Сделано из отходов. Андрей Кивинов

не могут? Чем Боб с Дыней хуже? Боб с Дыней лучше! У них банковских счетов нет, они по прожиточному минимуму берут.

      Общественность молча соглашалась. Насчет Дыниной реакции на его новый проект Боб опасался абсолютно напрасно. Выслушав компаньона, Дыня поднял большой палец и промычал:

      – Кла-а-а-с-с!

      В связи с простотой исполнения операция отнимала минимум материальных средств, зато сулила мгновенное обогащение. Дыня мечтал купить «порше», чтобы покорить сердце хохотушки Рыжовой, а Боб вообще ни о чем не мечтал. Никогда. Не любил.

      – Хватайся.

      Дыня взялся за свободный конец рельса, и приятели потащили железяку к насыпи.

      – Как ложить-то?

      – Прямо так и положим.

      – Поперек?

      – Да какая в зад разница?! Через минуту рельса упала на железнодорожные шпалы.

      – Погоди, еще пять минут. Как бы не засекли…

      – Кто тебя тут засекет, Дыня? На пять кэ-мэ, кроме тощих кроликов, ни одной живой души.

      Дыня потер натруженное плечо. Насчет пяти кэ-мэ это точно. Вся физическая сторона проекта легла на Дынину широкую спину. Тащить по полям эту железку… У Боба, видишь ли, какой-то енурез, тяжести нельзя поднимать.

      Боб опустился на колени и приложил ухо к холодной земле.

      – Едет… Тьфу, сука, перепачкался, вонять буду.

      Боб плюнул на рукав джинсовки и попытался отскоблить мазутное пятно. Потом вновь ухватился за принесенный ими рельс.

      – Давай… Да не так, урод!

      – Чего ты обзываешься?

      – Поправь, поправь. Все, отваливаем. Рельс лег поперек железнодорожного пути.

      – Может, привязать? – предложил Дыня.

      – Если только к твоему концу, – ответил Боб на ходу, сбегая по насыпи к кустам.

      Дыня тупо посмотрел на рельс и скатился следом.

      Добежав до кустов, парочка свернула влево и понеслась со всех ног подальше от оставленного на путях рельса. Пробежав метров двести, Боб остановился, перевел дух и поднес палец к губам.

      – Тихо… Во, слышишь? Ползет. Оба приятеля спрыгнули в заранее облюбованную ложбинку и залегли в траву.

      Со стороны Москвы приближался пассажирский скоростной экспресс.

      «Твердой поступью на площадь выходит колонна участковых инспекторов. Вот они – гроза тунеядцев и пьяниц, мелких хулиганов и нарушителей санитарии! В строю как молодежь, так и ветераны. В первом ряду, с переходящим вымпелом в руках, марширует заслуженный участковый России, майор милиции Безбород ный Иван Тимофеевич. Более двадцати лет он с гордостью носит милицейский китель. В этом году им составлен миллионный протокол на нарушителей порядка. С юбилеем вас, уважаемый Иван Тимофеевич! А рядом с ним совсем молодой участковый инспектор, только что закончивший с отличием школу милиции. Он еще не успел понюхать аромат чердаков и подвалов, его еще не обзывали „легавой сукой“, но у него все впереди.

      Вот так, плечом к плечу, и стар и млад, идут на смертельную борьбу с преступностью наши доблестные участковые. Ура-а-а!..»

      – Потише,