След бумеранга. Андрей Кивинов

и ни с кем не дружил. Но вскорости осмелел, сколотил команду из «трудных» и стал завоевывать авторитет, отнимая деньги у школьников да обирая пьяниц. От Гамида местные пацаны узнали, что такое «план». Удивляли его рассказы об исторической родине, где якобы чечены с ингушами вовсе не живут дружной семьей советских народов, а при первом удобном случае готовы резать друг другу глотки. Он рассказывал, что крестьяне пашут землю на танках, украденных или купленных у Советской Армии, а молодежь ходит на танцы с «лимонками» в карманах. Над этими байками все смеялись, потому что по телику ни разу не показали чечена или ингуша, боронящего поле на танке. Ерунда полная.

      Гамид был мстительным и жестоким пацаном. Обиду запоминал надолго и при первом удобном случае старался отомстить сопернику самым болезненным способом.

      Со Стасом и Костей его пути почти не пересекались, хотя ребята были с ним знакомы. Соседние дворы – волей-неволей познакомишься. Месяц назад их Дорожки пересеклись.

      Гамид изучал карманы Костиного соседа по площадке, двенадцатилетнего пацана, перед этим разбив ему нос. Пацан плакал, отдавая Гамиду медяки и какие-то значки. С Гамидом было человека три. Костя на рожон не лез, с Гамидом связываться не хотелось, но Вадика, соседа, было жалко. Он собирал эти значки, имея дома небольшую коллекцию, которой все время хвастался и гордился. Костя просто подошел и попросил не забирать у Вадика значки. Гамид рассмеялся, сунул руку в карман, но вместо значков вытащил складной нож. Костя не очень-то напугался, он тоже слыл крутым пацаном и уступать какому-то чужаку не собирался. Кусок трубы, валявшийся в грязи, – достойная альтернатива ножу.

      Но разборки не получилось. Проходивший мимо военный, уловив в позах подростков агрессивность, вмешался, отобрал ножи и трубы, поменяв их на крепкие подзатыльники. Гамид напоследок погрозил Косте кулаком, заявив, что сегодняшняя история еще икнется, Гамид кровных обид не прощает. Костя в ответ сплюнул под ноги и покрутил пальцем у виска, давая понять, что у Гамида не все дома.

      Икнулось три дня назад, когда Костя со Стасом возвращались с «Железной маски». Кино с Жаном Марэ. Гамид, должно быть, видел, как они брали билеты, и решил подкараулить их после сеанса вместе со своей Стасй. Силы были явно не равны. Да и труб рядом не валялось. Стас отбивался только кулаками, воодушевленный подвигами дАртаньяна на экране, Косте повезло с кирпичом.

      В потасовку на сей раз вмешался не военный, а участковый, доставивший всех участников боя в отделение. Гамида пришлось отправить в «травму» – один раз кирпич достиг-таки цели. Не сильно, но больно. Рассек висок. А оказывается, еще и сотрясение.

      – Так что прикажете с вами делать? Слушаем. Вы можете объяснить свое поведение? Что вам сделал этот чечено-ингуш? Он сирота, а вы вместо того, чтобы… Эх!

      Председатель махнула рукой.

      – Вы слышали? – вступила в воспитательный процесс классная дама. – Синицкий! Постарайся уж объяснить нам что-нибудь.

      Костя потупил глаза.

      – Что ты молчишь? – А что говорить? Настучать на Гамида,