Ричард Длинные Руки – граф. Гай Юлий Орловский

безобидный.

      Она смотрела на меня с любопытством и уже с жалостью, как смотрят на тронутых умом.

      – А ты откуда?

      – Не знаю, – ответил я честно.

      – Как это?

      – Потерялся я, – объяснил я сокрушенно. – Вот взял и потерялся.

      – От своих отстал?

      – Наоборот, мои все остались там, а я заблудился и вышел через лес к озеру. Здесь меня взяла леди Элинор и пристроила к кухне.

      Ее глаза загорелись любопытством, на толстеньких щечках появились умильные ямочки.

      – Так ты жил в лесу?

      – Нет, – сказал я терпеливо и добросовестно повторил историю, как я вышел ставить силки на курдлей, но поскользнулся в ручье на камне, я ж такой неуклюжий, такой неуклюжий, упал и ударился головой о камень… камень треснул, ну я когда вылез из воды, то здесь и деревья совсем другие, и почему-то осень, а я упал почти что в талую воду, весна только-только…

      Она спросила непонимающе:

      – Ты что же, все лето пролежал в ручье? Ну ты и намок, наверное!

      Из темного уголка раздался хрипловатый голос:

      – Вода его вынесла из свернутого королевства.

      Я всмотрелся, но домовой предусмотрительно не отходит далеко от норки, девушка вскрикнула радостно:

      – Так ты из свернутого?

      Я обиделся:

      – Сами вы все свернутые! Я что, мусор, чтобы меня вода уносила? У нас все как у людей.

      Гном после паузы сказал нерешительно:

      – А еще может быть, тебе перебросило из одной эпохи в другую. Я слышал, что когда шли большие войны, то рвалось что-то такое, что… целые замки и города исчезали, а потом появлялись на сто лет раньше или на сто лет позже. А то и на тысячу. И эти раны еще не заросли целиком. Город уже не провалится, да и замок… но человек или корова может идти-идти, а потом в невидимую щель – р-р-р-аз!.. И выпадывает совсем в другой эпохе.

      Девушка спросила ликующе:

      – Да? Ты из другой эпохи?

      Я проворчал:

      – Слова-то какие… вумные! Эпохи, надо же. Я всю жисть в своей деревне, других не знал, вот и вся моя эпоха.

      Домовой медленно показался на свету, осторожно сел на скамеечке от меня подальше. Если девушка смотрит больше с любопытством, то этот с явным неодобрением.

      – Вот пример, – сказал он со вздохом, – что лошади, коровы и простые люди не замечают перемен.

      – Больно вы замечаете, – возразил я, уязвленный.

      Он подумал, ответил спокойно:

      – Либо ты не совсем дурак, либо нечаянно попал в цель. Да, у вас хоть чародеи замечают… они сами его меняют, а у нас все живут по старым законам. И что ты собираешься делать?

      – Выживать, – огрызнулся я. – Что мне еще остается? Скажи, что за страхи такие по замку ходят?

      Девушка испуганно умолкла, я видел, как скосила глаза на дальнюю дверь, хорошо ли заперта, а домовой поморщился.

      – Замок был мирным и спокойным, но долго ли таким мог пробыть, если все хозяева повадились таскать в него, как вороны блестящие вещи, всякую гадость?.. Да еще не умея пользоваться? Вот и получилось, что высвободились чьи-то души, а чьи-то,