Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора (сборник). Николай Побережник

собираться. Виктор предложил нас подвезти, он был на телеге, половину которой занимали картонные коробки, которые нужно было все равно отвезти на склад у Пристаней. С нас было взято обещание, что в следующий раз мы обязательно остановимся у Савельевых, а не в гостинице или на своем боте. С собой нам завернули пирожков и литровую банку молока. Мы попрощались, и Виктор потихоньку повел телегу к Пристаням.

      – А ты, Сергей, значит, не единственный, кто в Сахарном выжил? – спросил Виктор, обернувшись вполоборота.

      – Со всего Сахарного выжил только я, Светлана – соседка моя, и двое ее детей.

      – Эх… – вздохнул Виктор, – Михалыча-то я хорошо знавал, да и вообще знакомцев было много там.

      – Да, досталось поселку. Да что там, всему миру досталось.

      – Ну нас-то тут, видишь, Бог уберег, – сказал Виктор, поведя рукой.

      – Вот и хорошо, а то у кого бы мы еще такого вкусного гуся поели да медовухи попили.

      Мы рассмеялись и оставшуюся дорогу болтали «о погоде».

      Колесо скрипнуло, и телега остановилась прямо у пирса, я задремал и не заметил, как доехали. Мы выгрузились, забрали свои вещи и попрощались.

      Прошли к боту, у которого прохаживался один из пограничников, я показал ему жетон, и он нас, пропустив, спросил:

      – Так а вы что, отплываете на ночь глядя?

      – Нет, мы переночуем, а уже завтра отплываем, да и дело у нас скоро. Тут, кстати, может еврейчик такой в костюме появиться, он нас искать будет.

      – Фима, что ли?

      – Ага.

      – Хорошо, договорились.

      Иваныч копошился с движком, что-то проверяя и натирая ветошью, а я в полудреме болтался в гамаке в кубрике, когда в пластиковый борт «Мандарина» деликатно постучали.

      – Это я, Фима. Вы тут? Я нашел вам бочки и еще кое-что.

      Мы с Иванычем выбрались на пирс, на котором с деловым видом стоял Фима, придерживая одной рукой велосипед.

      – Ну рассказывай, эффективный ты наш менеджер, – улыбнулся Иваныч.

      – Есть шестнадцать пластиковых бочек на 220 литров, и четыге этих… как их… а, подвесных бака топливных от самолета.

      – А баки-то откуда?

      – А здесь на окгаине был пункт пгиема металла, там вообще много интегесного для совгеменных условий. Только вот хозяин этого пункта сказал, что если так нужны баки, за ближайший час нужно внести залог – семь золотых, так как на них уже есть желающие, которые могут заявиться завтра.

      – А они хоть не дырявые?

      – Кто, желающие?

      – Мля, баки топливные!

      – Что вы, если только немного дефогмигованы.

      – А какой емкостью?

      – Секундочку, – Фима открыл записную книжку, полистал и ответил: – Каждый на две с половиной тонны.

      Мы с Иванычем переглянулись, поняв друг друга, и я спросил:

      – Какими габаритами баки?

      – Секундочку, – опять сунул нос в блокнот Фима, – в длину шесть метгов, в диаметге 0,8 метга, на концах сходятся на конус.

      – Ты подумал о том же, о чем и я? – спросил я Иваныча