Цербер. Легион Цербера. Атака на мир Цербера (сборник). Вячеслав Кумин

господин сотник, – встав на колени и склонив голову, признался Финист.

      «Зачем», «Почему» и прочие вопросы Гром задавать не стал, он принялся бить Рона, топтать ногами, но массовые драки не прошли даром, и, хоть Финист не сопротивлялся, понимая, что это бесполезно из-за разницы в классе, но большую часть весьма болезненных ударов, грозивших переломать ему кости и отбить внутренности, он сумел если не отклонить полностью, то значительно смягчить.

      Наконец сотник устал избивать своего подчиненного.

      – Встать, падаль…

      – Слушаюсь… господин сотник…

      Рон с трудом поднялся на ноги.

      – Ты был моим лучшим рекрутом, пятнадцатый. Ты подавал надежды. Я даже думал, что ты станешь гвардейцем! Но ты сам наступил себе на горло. Снять гимнастерку и майку…

      Финист невольно содрогнулся. Выйти наружу! Сейчас! Это чистое убийство!

      – За злостное уничтожение собственности ты приговорен к смерти под бурей, пятнадцатый!

      У Рона подкосились колени, но он все же смог выстоять. Он не верил в услышанное.

      «Нет! Только не я! – закричало у него что-то внутри. – Я не могу! Этого не может быть!»

      Хотелось убежать куда угодно, лишь бы прочь отсюда. Но ноги не слушались.

      – Остальные лишаются суточного рациона! – добавил сотник. – Пошли, мразь!

      Гром толкнул раздевшегося по пояс Финиста к выходу.

      У выхода Рона подхватили несколько рук и вывели наружу. Преодолевая давление стихии, каратели отвели его к столбам позора, где быстро и умело привязали. Экзекуцию устраивать не стали, и Рон вскоре понял почему. Зачем, если всю работу сделает песок? Лучшего экзекутора и медленного убийцу-маньяка трудно найти.

      Его привязали к столбам, и Рон потерял последнюю возможность вырваться и убежать. Да и далеко бы он смог убежать? То-то и оно…

      Как бы ни успело тело привыкнуть к песку за эти месяцы, превратившись в дубленую шкуру от постоянных пригоршней, попадавших за шиворот во время тренировок и драк, превращая ее в одну большую мозоль, долго продержаться под напором колючего ветра оно все равно не могло.

      И не продержалось. Поначалу песчинки при особо сильных порывах превращались в тысячи одновременно вонзаемых в тело иголок. Рон старался не открывать глаз и прижимать лицо то к одному, то к другому плечу. Но чувствовал, что тело его превращается в один сплошной порез. Особенно болезненные ощущения возникали под мышками.

      Спустя какое-то бесконечно долгое для него время он начал кричать, моля о пощаде, но его никто не слышал или не хотел слышать. Песок набивался в рот, но Рон продолжал кричать и молить.

      И молитвы его оказались услышаны, но не жестокими людьми, привязавшими его к столбам, а каким-то более высоким и могущественным разумом, потому как ветер прекратился так же резко, как и начался неделю назад. Вот он рвал и метал, бросая в кровоточащие раны Финиста все новые пригоршни песка, и вдруг осел, и на небе показался диск жаркого светила.

      По земле еще мела поземка, взметались небольшие вихри,