Золотой теленок. Илья Ильф

они из Чикаго. А я переводчик из «Интуриста».

      – Что же они здесь делают, на распутье, в диком древнем поле, вдалеке от Москвы, от балета «Красный мак», от антикварных магазинов и знаменитой картины художника Репина «Иван Грозный убивает своего сына-двурушника»? Не понимаю! Зачем вы их сюда завезли?

      – А ну их к черту! – со скорбью сказал переводчик. – Третий день уже носимся по деревням как угорелые! Замучили меня совсем. Много я имел дела с иностранцами, но таких еще не видел.

      И он махнул рукой в сторону своих румяных спутников.

      – Все туристы как туристы. Носятся по Москве, покупают в кустарных магазинах деревянные братины, а эти двое отбились. Стали по деревням ездить.

      – Это похвально, – сказал Остап, – широкие массы миллиардеров знакомятся с бытом новой советской деревни!

      Граждане города Чикаго важно наблюдали за починкой автомобиля. На них были серебристые шляпы, замороженные крахмальные воротнички и красные матовые башмаки.

      Переводчик с негодованием посмотрел на Остапа и воскликнул:

      – Как же! Так им и нужна новая деревня! Деревенский самогон им нужен, а не деревня.

      При слове «самогон», которое переводчик произнес с ударением, джентльмены беспокойно оглянулись и стали приближаться к разговаривающим.

      – Вот видите! – сказал переводчик. – Слова этого спокойно слышать не могут.

      – Да. Тут какая-то тайна, – сказал Остап. – Или извращенные вкусы. Не понимаю, как можно любить самогон, когда в нашем отечестве имеется большой выбор благородных крепких напитков.

      – Все это гораздо проще, чем вам кажется, – сказал переводчик, – они ищут рецепт изготовления хорошего самогона.

      – Ну конечно! – закричал Остап. – Ведь у них сухой закон. Все понятно. Достали рецепт? Ах, не достали? Ну, да. Вы бы еще на трех автомобилях приехали! Ясно, что вас принимают за начальство. Вы и не достанете рецепта, смею вас уверить.

      Переводчик стал жаловаться на иностранцев.

      – Поверите ли, на меня стали бросаться. Расскажи, да расскажи, в чем секрет самогона. А я не самогонщик! Я член союза работников просвещения. У меня в Москве старуха-мама.

      – А вам очень хочется обратно в Москву, к маме?

      Переводчик жалобно вздохнул.

      – В таком случае заседание продолжается! – промолвил Бендер. – Сколько дадут ваши шефы за рецепт? Полтораста дадут?

      – Дадут двести, – зашептал переводчик. – А у вас в самом деле есть рецепт?

      – Сейчас же вам продиктую, то есть, сейчас же по получении денег. Какой угодно: картофельный, пшеничный, абрикосовый, ячменный, из тутовых ягод, из гречневой каши, даже из обыкновенной табуретки можно гнать самогон. Некоторые любят табуретовку. А то можно простую кишмишевку или сливянку. Одним словом – любой из полутораста самогонов, рецепты которых мне известны.

      Остап был представлен американцам. В воздухе долго плавали вежливо приподнятые