Все оттенки черного. Татьяна Степанова

Валерка Сорокина. У них разница лет пять. – Нина вздохнула. – Да, давненько мы с ним не виделись. А все детство вместе, вот с таких лет. Соседи ведь. Они жили с матерью и отчимом, каждый год приезжали. Потом мать умерла, а с отчимом, видно, отношения испортились. В общем, Костька почти сразу, как институт закончил, сам себе голова стал. И сестра еще на нем. С Лерой давно у них проблемы. Она… – Нина многозначительно покрутила пальцем у виска. – То ничего-ничего, тихая, а то вдруг… Помню, нам лет по одиннадцати было, а ей пятнадцать или шестнадцать, пошли мы с девчонками на речку. И там с Леркой припадок произошел. Ужасно, как она орала, корчилась там на траве. Мы перепугались, за родителями побежали. – Нина усмехнулась. – Костька сестру не бросает все эти годы – это ему надо отдать должное. Возится с ней, ухаживает. Это по нынешним временам большая редкость – такой нелегкий крест на себе нести. Наверное, поэтому до сих пор и не женат. Вон их участок. – Она указала через улицу. – Сад-то зарос как.

      – Мало радости такому, как этот твой Костя, коротать тут месяц за месяцем в компании с ненормальной сестрой. А что это он бездельничает? Безработный? – спросила Катя.

      Нина пожала плечами: спроси что полегче.

      – Веселенькие соседи, ничего не скажешь. – Катя уныло взглянула на соседний участок. – А тут еще этот мальчишка чудной.

      – Какой мальчишка?

      – Там вон в кустах сидел. – Катя указала на сарай. – У соседей. Какой-то прямо зверенок дикий. Я думала, он меня укусит за руку.

      – С того участка? Странно. Там вроде бы никаких маленьких детей быть не должно… – Нина снова пожала плечами. – Может, к Александре родственники какие нагрянули?

      – К кому? Нина скороговоркой (видимо, ей уже наскучило сплетничать про соседей) пояснила, что соседняя дача принадлежит старым знакомым ее семьи.

      – Он художник был, и довольно знаменитый – Георгий Забелло-Чебукиани. С дедом моим они очень дружили, а у отца в кардиоцентре он потом на обследовании лежал: как грузин у грузина. – Нина улыбнулась. – Но это бог знает когда было. Георгий Галактионович такой забавный был – с бородой всегда ходил, как Карл Маркс. В молодости он в мастерской Павла Корина работал, потом византийской мозаикой увлекся, фрески в Киеве реставрировал, потом… Потом метро московское было, метро в Ереване, госпремии на него дождем лились золотым, в ЮНЕСКО работал, потом стал придворным живописцем. Говорят, сам Король Солнце его лично знал и любил.

      – Кто?

      – Брежнев, Катенька. Не стоит забывать доброго дедушку, обеспечившего нам такое счастливое пионерское детство. Жен у дяди Георгия вагон и маленькая тележка была. Этим они с моим дедулей как две капли воды были похожи – непостоянством. Александра – его последняя пассия. Говорят, когда она его заарканила, целый скандал грянул – она его ведь у жены внаглую отбила. Ну, что еще тебе про них рассказать? За границу он ездил, выставок у него было много персональных. Одну я запомнила. Мы с дедом ходили по приглашению. Чебукиани тогда с ювелирной промышленностью начал сотрудничать. Госзаказ