Воскресное утро. Михаил Алексеев

махнул рукой с зажатой в ней трубкой.

      – А с авиацией что? – и Сталин посмотрел на Красавина и Жигарева.

      – Я думаю, нужно поступить аналогично, товарищ Сталин. Предлагаю к дивизии реактивной авиации добавить 43-ю истребительную авиадивизию и на их базовом аэродроме «Двоевка» разместить 16-й ИАП ПВО. Опираясь на РЛС аэродрома, он сможет эффективно прикрывать не только аэродром, но и направление Смоленск – Москва. И в целом это будет Особый корпус ВВС РГК.

      – Ну вот, если нет возражений, то в целом мы определились. В таком случае – оформить приказ с сегодняшнего дня. Заодно решится вопрос с постановкой наших потомков на все виды довольствия. Есть еще вопросы?

      – Товарищ Сталин, а что с моим вопросом? – подал голос до сих пор молчавший Каганович.

      – Какие у вас там проблемы с железной дорогой? – переправил вопрос Кагановича Оганяну Сталин.

      – Местные железнодорожники говорят, что вес воинских эшелонов, стоящих на станции Вязьма-Брянская, создает проблемы переброски войск на запад.

      – И какой вес, позвольте уточнить? – переспросил Каганович.

      – Согласно поездным документам, находящихся у локомотивных бригад, – около семи тысяч тонн.

      – М-да… Действительно проблема, – протянул Каганович, – у нас поезда по Белоруссии чуть больше тысячи тонн весом ходят. И какими локомотивами перевозились ваши эшелоны?

      – Тепловозы, – пожал плечами Оганян.

      – Интересно… – снова протянул Каганович, о чем-то размышляя, – интересно посмотреть на них. Когда вы летите в Вязьму?

      Оганян вопросительно посмотрел на Шапошникова.

      – Я прошу вас сегодня поработать в Генштабе.

      – Значит, завтра утром, если не будет других приказов.

      – Хорошо. Я лечу с вами. Только мне нужно будет знать, каких мне можно будет взять специалистов с собой. Или сегодня их в Вязьму отправить?

      – Не беспокойтесь, все поместимся, – ответил Оганян, подразумевая возможности «Антея».

      – На этом всё? – вступил в разговор Сталин.

      Все промолчали. И только Берия после паузы сказал:

      – У товарищей личный вопрос имеется. – И он глазами указал на Красавина и Оганяна. С этой просьбой они обратились к нему, когда он пришел позвать их к Сталину, не вдаваясь в подробности.

      – Ну, личная – значит, личная. Всем до свидания! – ответил Сталин.

      Все вышли, и в кабинете остались потомки и Берия со Сталиным.

      – Товарищ Сталин! СССР в наше время является второй по мощи мировой державой, – заговорил Оганян. – И это могущество держится в первую очередь на ракетно-ядерном потенциале. В наше время именно это определяет, кто есть кто. Нам известно, что как раз в это время в США начнется разработка ядерного оружия. Проект «Манхеттен», в котором будут задействованы ведущие физики мира. И в конечном счете они к 1945 году сделают ядерную бомбу, которую применят против Японии на последнем этапе войны, разбомбив два города – Хиросима и Нагасаки. В каждом приблизительно от взрыва одномоментно