Шекспир должен умереть. Валерия Леман

лично проверив списки и задав еще пару-тройку уточняющих вопросов, инспектор отпустил Уингза, пригласив меня отправиться на его машине, прихватив с собой парочку полицейских, к дому вышеупомянутого доктора Перкинса, который, как вскоре выяснилось, располагался на окраине города, на улочке под романтическим названием улица Серенад.

      Надо отметить, что и расположение домика, и сам домик – все было выдержано все в том же романтическом стиле. В двух шагах от калитки, за плавным поворотом узкой дорожки, виднелась река с плакучими ивами по берегу, а сам двухэтажный домик был окрашен в нежно-розовый цвет, с розовыми кустами, высаженными от калитки до входных дверей и источавшими одуряющий аромат.

      – Какие прекрасные цветы! Доктор Перкинс, полагаю, ботаник, – сделал предположение инспектор.

      В ответ тут же раздалось деликатное покашливание констебля, который чинно шел вслед за нами.

      – Извиняюсь, инспектор, но доктор Перкинс преподает историю. Я знаю это чисто случайно: моя кузина – его студентка.

      Инспектор только кивнул, решительно толкнул калитку и первым шагнул на территорию профессора; бестрепетно прошествовав к дверям, он нажал на кнопку звонка. На продолжительные настойчивые гудки никто не отзывался. Тогда инспектор толкнул дверь. Она открылась совершенно свободно.

      – Смотрите, дверь не заперта, – невольно нахмурился Бонд. – Не нравится мне все это – тишина, открытые двери…

      И он решительно вошел в дом. Мы с констеблем (второй полицейский остался на входе) последовали за ним.

      Крошечная прихожая, два дверных проема: один вел в уютную чистенькую кухню, второй – в гостиную, где в полумраке из-за плотно задвинутых гардин мы поначалу ничего не заметили.

      Инспектор пошарил рукой по стене в поисках выключателя, и через пару секунд в гостиной вспыхнул свет.

      – Черт! Полагаю, это и есть доктор Перкинс?

      Бонд первым подскочил к креслу, на котором раскинулся крупный мужчина, показавшийся мне смутно знакомым. Я подошел поближе.

      Ну, разумеется! Это был тот самый джентльмен, что сегодня утром пил кофе на террасе возле нашего отеля в компании с забавными сововедом, на которого обратила внимание моя Соня.

      Инспектор проверил пульс на руке профессора и с облегчением кивнул:

      – Жив! Судя по всему, находится под наркозом. Виллингтон, вызовите «Скорую»!

      Пока сержант вызывал медиков, инспектор жестом пригласил меня следовать за ним, и мы обошли весь дом. Везде, включая спальню на втором этаже, было чрезвычайно чисто и стильно, несмотря на то что женщина в этом доме явно не проживала.

      – Доктор Перкинс – редкий чистюля, – сделал вывод Бонд. – Признаться, для преподавателя университета, к тому же с научным званием, это достаточно редкая картина. Обычно все эти умники – не от мира сего.

      Я согласно кивнул и на всякий пожарный рассказал инспектору, что сегодня утром Перкинс, тогда еще для меня безымянный, завтракал в открытом кафе у «Короны и Розы» в компан