Анжелика и король. Анн Голон

Половину он тут же перебил бы, а вторую взял в рабство.

      – Рабы являются необходимым и доходным товаром.

      – Не отрицаю. Но когда речь идет о том, чтобы устроить прилавки и открыть филиал в какой-нибудь новой стране, такой метод неприемлем. Это еще мягко сказано, хотя вполне объясняет неудачи французских походов и тот факт, что поселившихся в тех местах французов периодически истребляют.

      Господин Кольбер бросил на нее взгляд, в котором можно было прочесть восхищение.

      – Черт побери, я и подумать не мог… – Он поскреб плохо выбритый подбородок. – За десять минут я узнал больше, чем за десятки бессонных ночей, проведенных над бесполезными докладами.

      – Господин министр, мое мнение следует взвесить. Я слушаю нарекания торговцев и мореплавателей, но…

      – Их словами не следует пренебрегать. Благодарю вас, сударыня. Буду очень признателен, если вы соблаговолите подождать меня полчаса в передней.

      – Сколько угодно, господин министр…

      Она вернулась в переднюю, где от злорадствующего маркиза де Лавальера узнала, что ею интересовался Лувуа, но, не найдя, отправился обедать.

      Анжелика сдержала приступ досады. Она рассчитывала на Лувуа. Она так ждала разговора с молодым военным министром, чтобы добиться должности при дворе, а теперь, из-за непредвиденной встречи с Кольбером, который завел разговор о морской торговле, она упустила свой шанс. Однако время подгоняло. Какая еще нелепая идея могла вызреть в голове Филиппа? Если Анжелика будет слишком открыто сопротивляться мужу, он вполне может снова запереть ее. Мужья имели абсолютную власть над женами. Ей необходимо укорениться при дворе, пока не поздно…

      От ярости Анжелике хотелось затопать ногами, к тому же отчаяние ее еще удвоилось, когда придворным объявили, что его величество перенес аудиенцию на завтра и все могут быть свободны.

      На пороге к ней подошел секретарь господина Кольбера:

      – Не соизволит ли госпожа маркиза последовать за мной? Вас ожидают.

      Помещение, куда привели Анжелику, отличалось прекрасными пропорциями, но было не таким просторным, как гостиные. Пугающе огромным ей показался лишь очень высокий потолок, украшенный живописным плафоном с пейзажем, где на фоне голубого неба среди белых облаков высился Олимп. Окна закрывали темно-синие шелковые занавеси, затканные золотыми и серебряными лилиями. Таким же шелком были обиты кресла с высокими спинками и три стоящих вдоль стены табурета. Деревянные панели, как во всех помещениях Версаля, были декорированы инкрустациями из искусственного мрамора в виде плодов, виноградных лоз и гирлянд. Все это великолепие сверкало новым сусальным золотом, тщательно нанесенным на каждую деталь, листик за листиком. Сочетание золота с темно-синим шелком придавало всему ансамблю отпечаток строгости и великолепия.

      Комната была создана мужчиной для мужчины. Это Анжелика сразу отметила.

      Господин Кольбер стоял к ней спиной. В глубине комнаты был расположен стол со столешницей из цельного куска черного мрамора на