Притчи о любви и свободе. Эбрагими Вафа Мехди

теперь разрушены, и люди, проходя мимо, оглядываются на них, словно на призраки. Когда-то в этой деревне звучал детский смех, а теперь тишина. Хотелось представить и «почувствовать» присутствие того, кто жил тут раньше.

      Я помню один дом. Двери его были открыты, словно приглашали нас в гости, и мы вошли. Я нашел подвал, где обнаружил инструменты, с помощью которых возводился в свое время этот дом. Я «почувствовал» пожилую женщину, бабушку, она улыбалась. Ей было очень приятно, что к ней пришли в гости. После я «почувствовал» и дедушку, который хотел угостить нас ягодами. Находясь внутри этого дома, я стоял и смотрел в окно. Видно было только траву. А ведь когда-то из этого окна бабушка смотрела на своего внука, который играл во дворе. Вдруг он упал. Бабушка выбежала из дома, чтобы поднять свое сокровище, после усадила за стол и налила стакан козьего молока. Он не сильно ушибся. Вечером, укладывая внука спать, она пела ему колыбельную.

      Это не мои фантазии. Это то, что я «чувствую». И понимаю, какие условия заставляют людей покидать эти райские места. А ведь они жили здесь и трудились, и это был тяжкий труд. Вряд ли они нанимали рабочих, как сейчас мы с вами. Их руки – в мозолях и царапинах – были в сотни раз сильнее рук городского жителя. А все потому, что этим людям помогала энергия природы, их души были более чисты, чем души горожан. Счастье для них – это молоко и хлеб на столе да зерно в мешках. И не надо быть экстрасенсом, чтобы представить, что будет, если деревни совсем опустеют. От этого пострадают все. Если бы у меня была возможность, я бы вернул им жизнь.

      Мы, живущие в мегаполисе, часто ли задаем себе вопрос: откуда берется мясо, хлеб, молоко? Ведь все это из деревни, и если она исчезнет, наши деньги станут бумагой. Во время нашей поездки в соседнем селе нам удалось найти несколько семей. Их стоило наградить медалью хотя бы за то, что они, несмотря на трудности, боготворят землю, на которой жили их предки. Правда, дальнейшая их судьба безрадостна.

      В тот день мы стояли и смотрели на заброшенную церковь. Крест на ней покосился, казалось, вот-вот упадет. На самом деле он ждал, когда рухнет последний дом в деревушке и настанет его черед.