Тёмные птицы. Марина Козинаки

естественно.

      – Почему?

      – Я откуда знаю. Слышал мельком, что Анисья обязательно хочет в мужья героя. Девчонки! Что с них взять?

      – Героя? – недоверчиво переспросил Дима.

      – Да. Романов начиталась, наверное.

      – Как сентиментально! – раздался с другой стороны язвительный голос, и Митя увидел Севино лицо, озаренное насмешливой улыбкой.

      – Овражкин! Наконец-то!

      – Простите, что прерываю такие романтичные разговоры, но, Муромец, как поживает наш великий план?

      – План сгинул. Здесь нет того, кто…

      Митя коротко кивнул Диме, взял Севу под руку и только открыл рот, чтобы продолжить, как за их спинами послышалось:

      – Севастья-а-ан!

      Друзья обернулись. Перед ними стояла пожилая женщина; ее волосы, невзирая на годы, были густого черного цвета, глаза и брови ярко подведены, а жилистые тонкие пальцы, похожие на птичьи когти, были украшены массивными перстнями.

      – Бабушка? Привет. А ты что тут делаешь? – спросил Сева.

      – Что я тут делаю? Пляшу и пью шампанское! Вообще-то, я прихожусь троюродной теткой матери невесты, так что вы с Женей, можно сказать, родственники, – заявила колдунья, взмахнув бокалом и выплеснув его добрую половину на кого-то из гостей. – Муромец! Приветствую! Ах, ну прямо мужчина! Жених! – Тут она снова повернулась к Севе, который мучительно пытался сообразить, кем же ему приходилась Женя Годунова, если ее мать была троюродной племянницей его бабушки. – Ну, Севастьян, забыл про свою бабку, не так ли? Совсем не приезжаешь!

      – Так это потому что ты живешь в Небыли, – сказал Сева, бросив глупую затею высчитывать степень своего родства с Годуновыми.

      – А ты бы перебирался ко мне, не хочешь? Нечего мешаться отцу и его этой, как ее…

      – Бабушка не очень жалует Юлю, – уточнил Сева для Мити.

      – А что ее жаловать, спрашивается? Вот мать твоя была другое дело – красавица, ведьма! Да не о ней речь! Как поживаешь? Говорят, все девок привораживаешь? Смотри, выбирай богатую. – Тут она снова поглядела на внука оценивающе и сама себе возразила: – а впрочем, кто ж за тебя пойдет, за такого нищего и конопатого?

      – Спасибо, ба.

      – Ой, а кто это к нам идет? Никак Долгорукая? Эльвира, Эльмира… как ее?

      – Где?

      – Да вон, мать вашей избранницы, Муромец.

      И впрямь под звуки оркестра мимо гостей им навстречу плыла колдунья в длинном лиловом платье. На ее лице играла любезная улыбка.

      – Митенька, вот ты где. Здравствуйте. Эльвира Долгорукая, – представилась колдунья, пожав руку Севиной бабушке. – И мне крайне приятно. Такой очаровательный вальс, почему же вы не танцуете?

      – А я как раз собирался пригласить вас, – нашелся Митя, хотя это вранье далось ему совсем непросто.

      – Вот как? Ну, тогда я очень вовремя.

      – Бабуля, говорят, вальс очаровательный. Потанцуем? – Сева сделал серьезное лицо.

      – Ох, ну и дьявол, ну и дьявол! Милочки, видите, он пригласил танцевать свою старуху? Не мешайтесь под ногами. Вот, подержите мой бокал. И