#Город за изгородью. Эли Фрей

отец и брат – два человека, которые всегда для меня и всех вокруг были образцами для подражания.

      Почему их? Почему не кого-то другого?

      Под землей на Восточных шахтах в тот момент было четыреста человек… Ничтожно мала вероятность, что конкретный человек окажется в списке из двенадцати умерших.

      А тут – сразу двое.

      Это ужасно несправедливо.

      Я не могу смириться их смертью.

      Гляжу в треснутое зеркало на свое бледное лицо. Так и кажется, что сейчас войдет Глеб и скажет: «Ты похож на обдолбавшегося гномика, Кит-Кат». Я засмеюсь и брошу в него чем-нибудь – наша ванная комната часто используется как кладовка – в прошлый раз я кинул в него галошей.

      Вспоминаю наши смешные шутки и ссоры.

      – Кит, чего ты хочешь от жизни?

      – Я хочу пожрать.

      Или:

      – Кит, выключи музыку! Зачем ты слушаешь ее так громко?

      – Чтобы заглушить говорящее дерьмо, которое стоит возле меня!

      А было еще:

      – Услышав твой голос, Кит, все почему-то сразу начинают притворяться мертвыми.

      Только сажусь на кровать и будто слышу громоподобный рев отца, который ругается на меня и называет бездельником:

      – Ты снова лежишь на кровати и ни черта не делаешь!

      – Нет, я занимаюсь важным делом. Между прочим, садоводством.

      – Каким садоводством?! Что ты мне голову морочишь? Ты от кровати отлипнуть не можешь!

      – Именно садоводством – я выкорчевываю корни, которые моя жопа пустила в матрас.

      У папы было туго с юмором… Попробуйте потаскать стокилограммовые стойки – от вашего юмора тоже мало что останется. Так что шутка не удалась… И меня ждала жесткая взбучка.

      А я отца в такие моменты ненавидел… Какой же я дурак. Я бы сейчас душу дьяволу продал, лишь бы папа снова дал мне хорошую затрещину.

      Взгляд падает на пол – из-под кровати выглядывают книжки. Я беру одну в руки – «Колдун и таинственная река». «Почитай мне, Глеб!» – хочу крикнуть я и смотрю на другую перегородку – туда, где стоит койка Глеба. Но Глеба там нет. Я так и не узнаю, чем кончилась история о Колдуне. Это – последний том… Глеб не дочитал мне до конца. Я бросаю книгу обратно под кровать – не буду ее дочитывать. Колдун умер вместе с моим братом. Сгнил и рассыпался весь гребаный волшебный мир.

      Ненадолго выхожу во двор – тяжело все время находиться дома с человеком, который не узнает тебя.

      Сажусь на лавочку.

      Воздух холодный, свежий и сырой, наверху – облака, такие круглые, будто очерченные циркулем. Кое-где на деревьях дрожат последние золотые листья.

      Смотрю, как две мелких девчонки играют в мяч. Они замечают меня, перешептываются. Одна подходит ко мне и протягивает конфету. «Ты симпатичный», – говорит она мне. Я беру конфету. Улыбаюсь. Хочу броситься домой, вбежать в комнату и вопить: «Глеб! Долбаный ты Глеб! Девчонка из дома напротив сказала, что я симпатичный! Вот так! И совсем не похож на упоротого лепрекона, как ты всегда мне говоришь! Смотри, что она мне дала! – И махать перед его носом конфетой, как доказательством. –