У Джульетты нет проблем. Екатерина Горбунова

или вины. Там и банальных опилок-то отродясь не водилось, только комочек синтепона. Заплатыч был весьма далек от страданий хозяйки. Но, потеребив пальцами мягкую лапку, она ощутила облегчение.

      Юля открыла учебник и честно попыталась погрузиться в повторение темы перед завтрашней контрольной, но не получалось. В голове крутилась мысль, что надо позвонить Кате и во всем признаться. Как подруга отнесется ко лжи – великая загадка столетия! И эта проблема мешала сосредоточиться.

      Уже решившись было признаться, зашла на Катину страничку. Значок онлайна не горел: или на тренировках, или гуляет с Гальченко, или еще что. Решимость тут же куда-то делась. Вот если бы подруга сразу прочитала и отозвалась, может, поругала бы или посмеялась, – это одно. А ждать в мучениях непонятно сколько – слишком тяжело.

      Затем у нее появилась идея просто взять и удалить свою страницу. Есть же варианты: «молча покинул страницу», «со словами»… А потом рассказать Кате о душещипательном расставании с… Блин! Какой-то вал лжи! Юлька сейчас нисколько не удивилась бы, если бы у нее начал расти нос, как в детской сказке про Пиноккио. Даже захотелось в зеркало посмотреться. Только полезла за ним…

      Во входной двери заскрежетал ключ. Сердце загрохотало в груди: для родителей еще рано! Воры?

      Юлька схватила со стола телефон и ножницы и выскочила в коридор. Встала, чуть наклонившись вперед, готовясь, если что прыгнуть. Или отпрыгнуть.

      Но вошла мама.

      – Юля? – Она с недоумением уставилась на дочь в боевой стойке.

      – Ой, привет! Я так испугалась! – облегченно затараторила та. – Почему-то решила, что это воры!

      – Как будто у нас есть что воровать, – скептически хмыкнула мама.

      Сняла обувь, присела на топчан, потерла ноги, порылась в своей сумке, достала платок и высморкалась.

      – Ты заболела, что ли? – поинтересовалась Юлька.

      – Нет. Конференция была, раньше закончилась.

      – Я тебя еще даже не ждала.

      – Что, выгоняешь из дома?

      Она выпрямилась. Посмотрела снизу вверх, но вызывающе. Опять эта холодность, недопонимание, вызов. Как будто Юлька – не родной человек, а враг, соперница.

      – Да нет, мам. Просто привыкла, что ты всегда позже приходишь.

      – Не поступай в медицинский. – Припечатала не только словами, но и пальцем по носу, рывком встала и потопала в комнату.

      – И не собиралась, – пожала плечами Юлька, потянувшись следом за мамой.

      Понаблюдала, как та переодевается медленно и небрежно, развешивает одежду. Сообразила, что, пожалуй, уже давно не заходила в спальню родителей вот так запросто, без срочного вопроса, дела или по еще какой необходимости.

      – А куда собиралась?

      Юлька уже успела потерять нить разговора, поэтому сразу и не поняла, о чем именно спрашивает мама. Потом сообразила и удивилась, что ее еще может что-то заинтересовать в жизни дочери. Но сказать, если честно, было почти нечего.

      – В десятый, наверное.

      – Но когда-нибудь