За скипетр и корону. Грегор Самаров

если б не было людей, способных встать выше сомнений и колебаний? Jacta est alea![17]

      И, не обратив внимания на окружающих, он бесшумно оставил гостиную.

      Кейделль доиграл сонату до конца.

      Госпожа Бисмарк тревожно проводила мужа глазами.

      Когда советник посольства встал и снова подошел к дамам, она сказала:

      – Я уверена, что мой бедный муж болен, постарайтесь убедить его побольше думать о своем здоровье!

      – Я делаю все, что могу, – отвечал Кейделль, – только вы сами знаете, как трудно его переубедить в этом отношении. Впрочем, – прибавил он, – я не думаю, что он болен – к нему часто приходят разные мысли во время музыки, и теперь тоже что-нибудь особенное пришло ему в голову, и он поспешил уйти, чтобы записать идею.

      Бисмарк между тем скорым шагом вернулся в кабинет и присел к письменному столу. На лице его не было ни тени нерешительности или волнения, на холодном спокойствии черт лежало мягким отблеском выражение твердой, непреклонной воли.

      Он взялся за перо и набросал, не колеблясь и не задумываясь, целый ряд заметок на листе чистой бумаги.

      Это заняло около получаса, после чего министр позвонил в стоявший рядом колокольчик.

      В дверях показался камердинер.

      – Господин фон Кейделль еще здесь?

      – К услугам вашего сиятельства.

      – Прошу его сюда на минуту.

      Через несколько минут вошел советник посольства.

      – Любезный Кейделль, – сказал Бисмарк, – вот заметки для циркуляра послам в Вене, Франкфурте и Париже, позаботьтесь о немедленной их доставке. Абекен изложит их со свойственным ему уменьем, совершенно в моем духе и стиле. Узедом должен получить ту же инструкцию, но только с прибавлением того, что я отметил на полях.

      – Я исполню все безотлагательно, – сказал Кейделль с поклоном, – завтра же почта будет отправлена.

      Он между тем взглянул на лист, который взял в руки.

      – Ваше сиятельство, – сказал он с испугом, – это война!

      – Да, война, – сказал Бисмарк, – а теперь спокойной ночи, любезный Кейделль. – До завтра, надо спать – я, право, очень устал, и нервы мои требуют покоя.

      Кейделль удалился.

      Через полчаса отель иностранного министерства погрузился в глубокое безмолвие под покровом ночной тьмы. Так рука Провидения задергивает густым покрывалом судьбы грядущих дней.

      Глава вторая

      В окрестностях ганноверского города Люхова лежит та богатая и своеобразная местность, которую – вне официальных сфер – называют Вендландией. Это одна из областей Германии, где древнее вендское племя, со свойственной ему цепкостью и устойчивостью, сохранилось во всей чистоте и продолжает жить на свой особый лад и обычай.

      Вендландия – страна богатая, красивая, цветущая. Красивая не в смысле живописного пейзажа, представляющего глазу поражающие чередования высот с низменностями, но привлекающая спокойствием, которым дышат

17

Жребий брошен! (лат.)