Похищение Муссолини. Богдан Сушинский

итальянской контрразведки, давно работавшим на абвер, во время его визита на остров Капреру. Достаточно было взглянуть на них, чтобы понять: этот клочок суши срочно превращают в концлагерь. Но поскольку он еще только сооружается, версия об использовании его в качестве тюрьмы для Муссолини сразу же отпадала.

      Эта отпадала, зато неопровержимо было доказано, что армейское командование неожиданно резко увеличило гарнизон острова Санта-Маддалена. Правда, само по себе увеличение гарнизона еще ни о чем не говорило. Островок с его неплохим портом служил форпостом на подступах к северу Сардинии, и, заботясь о ее безопасности, нужно было прежде всего добиться усиления обороны Санта-Маддалены. Другое дело, что, вслед за армейским пополнением, туда был переброшен целый отряд тайной полиции. А портовый городок оказался наводненным контрразведчиками. Это совершенно меняло представление о том, что могло происходить на острове, кого там охраняют.

      Радиограмма, срочно направленная Гольвегу, состояла всего-навсего из одной фразы: «Перевернуть каждый камень на острове Санта-Маддалена».

      На что Гольвег тоже ответил одной-единственной фразой: «И мы перевернем их».

      Оптимизм Гольвега был объяснен довольно быстро. Оказалось, что один из итальянских контрразведчиков, тесно сотрудничающих с СД, как раз находится на островке. Именно от него в Главном управлении имперской безопасности вскоре узнали, что дуче действительно доставлен на Санта-Маддалену и помещен на виллу «Вебер», в холмистой части островка, недалеко от порта. Вскоре эти же сведения были подтверждены другими довольно надежными источниками.

      – Как считаете, Родль, – спросил Скорцени адъютанта, доставившего текст шифрограммы с агентурными сведениями этих источников, – могут ли новые власти решиться заточить Муссолини над одной из островных вилл?

      – Это больше соответствует недавнему положению дуче в итальянском обществе, чем каюта или камера в тюрьме Покко. Не следует забывать, что суда над Муссолини еще не было.

      – Вы просто созданы для того, чтобы стать адвокатом, Родль, – брезгливо поморщился Скорцени. Хотя и признал: «По существу адъютант прав».

      – С вашего благословения.

      – Суда над Муссолини, по всей вероятности, вообще не будет. Во всяком случае, до окончания войны. Но ход ваших рассуждений мне импонирует, – согласился Скорцени.

      Не прошло и двадцати минут после беседы с Родлем, как в кабинет Скорцени вошел офицер из шифровального отдела и положил на стол телеграмму.

      – Из штаба верховного главнокомандования, – предупредил он, видя, что Скорцени продолжает оставаться у окна, и даже повернулся спиной к нему. – Срочная. Поступила полчаса назад.

      Скорцени отпустил лейтенанта, взял телеграмму, сел в кресло и… тотчас же подхватился. То, что он прочел, просто заставило его подхватиться.

      «Сообщаем, что, согласно информации абвера, дуче заключен на островке возле Эльбы. Гауптштурмфюреру Скорцени