Милкино счастье. Лана Ланитова

взволнованно произнесла мать. – А я знала! Знала, что подфартит! Я уж ходила ворожить к Лексевне. Тебе не говорила нечего. А Лексевна говорит: то ли дом казенный, то ли служба падает, и король треф.

      – Мама, да ну какой там король треф, – отмахнулась Людмилочка, а сама почему-то вспомнила прикосновение графа. И тут же у нее заныло внизу живота.

      – Милка, ну что ты молчишь? – услышала она голос матери, доносившийся откуда-то издалека. – Что застыла-то!

      – А? Что?

      – Я спрашиваю: когда ехать-то?

      – А… Завтра. Завтра за мой заедет их приказчик.

      – О господи, так надо же вещи собирать. Милка, ну что ты сидишь? Доставай платья, кофты, юбки… Тряпки, полотенца. А, может, там дадут одёжу форменную… Тебя кем туда берут?

      – Горничной, мама, – ответила Людмила и упала на подушку.

      – Людмила, ты что?

      Та не отвечала, через минуту раздались первые всхлипывания, перешедшие в сильный девичий плач.

      – Ну, что ты, дочка? – мать обняла и прижалась к Людочке.

      – Как я там буду без вас, маменька?!

      – Ну, глупенькая. Я же выучила тебя, ты уже взрослая. Должна сама себе на кусок хлеба зарабатывать. И мне будет легче, и сердцу за тебя спокойно, что в хороший дом попала. А самое главное, как я тебя учила: не теряйся там. Присматривайся к женихам холостым, чтобы не бедный только был, с состоянием. Слышишь, дурочка?

      – Слышу…

* * *

      На утро следующего дня к дому Петровых подъехал экипаж, запряженный сытой гнедой лошадью. На козлах сидел кучер. Из экипажа выскочил энергичный молодой мужчина, невысокого роста, одетый в темный, простенький, но аккуратный сюртук.

      – Здесь проживает мадемуазель Петрова? – спросил он скороговоркой у стоящей в ограде матери.

      – Здесь, здесь, – ответила мать, тревожно и оценивающе поглядывая на приказчика.

      Людмила вышла из дома с двумя большими чемоданами. Ее глаза предательски блестели от слез. Проводы были недолгими. Мать перекрестила ее на прощание.

      – С богом, доченька, – проговорила она, утирая глаза.

      – Ну-у, вы мамаша, так прощаетесь, будто ваша дочь едет на край света, – усмехнулся веселый приказчик. – Дом графа находится на другом конце города. Так что увидитесь с вашей красавицей на выходных. Если только граф не поедет на днях в свое поместье. Тогда только осенью. Да и то: уж, сколько то лето? – рассмеялся он и заскочил в экипаж.

      – Вы ее там не обижайте, господин хороший, – заискивающе попросила мать.

      – Не обидим. Хозяин у нас хороший, добрый. Хозяйка – та чуть строже. Но жить можно.

      Кучер привязал чемоданы в задней части экипажа. Заскочил на козлы, и экипаж тронулся, увозя Людмилу в новую, неведомую ей жизнь.

      Мать еще долго стояла на дороге и крестила удаляющуюся карету, пока та не свернула за угол крайнего дома и не пропала окончательно из виду. Женщина вздохнула и пошла в дом.

      Людмила по дороге старалась не смотреть на молодого приказчика. А тот, наоборот, разглядывал ее пристально.

      – Не бойся, не съедят тебя там, – хмыкнул он.

      – Вот еще. Я и